Бесов Холм. Том 1

Волк бежал под дикой зелёной луной по высохшей, как кость, земле. Пустое небо разрезал чудовищный пульсирующий разлом, провозглашавший смерть Мира. Мёртвая пустыня расстилалась во все стороны до самого горизонта, и лишь редкие скрюченные деревья напоминали о невесть когда растущем здесь густом лесе. В воздухе не осталось ни единого запаха. Оглушающая тишина давила свинцом. Сейчас молчали даже вечно шепчущие духи воздуха. Необычная пустота заполнила мир.

Он прижал уши и протяжно завыл. В стоячем воздухе одинокий вой разнёсся далеко окрест, и лишь зверь закончил свою песнь, вдалеке послышался ответ. Но то были не голоса его собратьев: тысячами жутких стонов и рычанием неведомых чудовищ ответствовала ему темнота.

Внезапно волк почуял на себе взгляд, не человеческий и не звериный. Это был взгляд древнего, как Тьма, существа. От этого взгляда хотелось спрятаться, бежать что есть мочи, но он стоял, дрожа всем телом, не в силах шелохнуться. Сквозь несмолкаемый гомон мёртвых голосов он услышал один, сильный и властный:

– Несчастное создание. Ненависть и распри этого мира принесли твоему народу столько боли. Позволь мне помочь тебе. Позволь, и ты познаешь небывалый покой и больше никогда не будешь одинок. Со мною больше никто не будет одинок.

Волк почувствовал, как мириады тонких тёмных нитей впиваются в его сознание, изменяют его, затуманивают. Нестерпимый холод медленно подкрадывался к самому сердцу. Усилием воли волк сбросил с себя наваждение и проснулся.

Густая трава обнимала его, над головой ярко сияли звёзды. Лес скрывал лунный диск, низко висящий над землёй. В воздухе роилась ночная мошкара, ветер принёс запах семейства ежей, выбравшегося на ночную охоту. Волк поднял голову и посмотрел на восток. Чувство свершившейся беды камнем легло на его сердце.

Витязь, знахарка, лешак и коза

Небольшой лагерь Вольных располагался в лесной прогалине, защищённой со всех сторон кустами бузины и каменными буками. Три ловко замаскированные палатки сливались с окружением. Центром временного лагеря служила яма для костра. Место было глухое, и за всё время пребывания Вольных в Бреннене их не потревожили ни патрули, ни охотники.

Встретили Аксена радушно. Лишь трое из стрелков сухо кивнули бывшему десятнику, а один так и вовсе не обратил на него внимания, скрывшись под капюшоном. Остальные же, узнав, что Аксен самолично перерезал горло бренненскому воеводе, сразу записали его в свои. Орка-разведчика в лагере не было, и Аксен позволил себе хоть немного расслабиться.

Алистер приказал откупорить последний бочонок пива и достать из хладовой ямы остатки вчерашней оленины. Экономить смысла не было – завтра отряд уходил с этих земель. Воины принялись выпытывать у Аксена подробности убийства и его побега из застенков замка, но бывший десятник уходил от разговора, ссылаясь на пьяное беспамятство.

Эйрин же была куда как более красноречива. Произошедшего на пиру она не видела, зато красочно поведала подробности их героического, по её словам, побега из царства Зла, коим в её рассказе предстал замок Бреннена. Воины хохотали и улюлюкали при каждой мало-мальски интересной детали рассказа, а когда дело дошло до истории с усыплёнными стражниками, подхватили маленькую знахарку и принялись носить её на руках по всему лагерю, распевая в её честь хвалебные гимны.

Заливаясь звонким смехом, Эйрин уже не могла сдерживаться. Рассказ о поверженных волках в её исполнении превратился в настоящий эпос, повествующий о борьбе человека с первобытной звериной силой. В разгроме этой самой силы в лице целой стаи монструозных животных участвовали: доблестный витязь, играючи отражавший атаки волков, и маленькая, но очень храбрая девочка, залечившая пустяковую царапину, полученную витязем, когда тот отвлёкся на милую беличью пару, невесть зачем севшую отобедать в эпицентре побоища. Помогал же двум героям маг-чародей, величайший Дед Лешак всей Эделии, повелевающий ветрами и, неожиданно, молниями. Наконец, довершила разгром исполненная величия огромная, подпирающая рогами небеса коза.

Гомерический хохот разносился так далеко за пределы лагеря, что грозил раскрыть его местоположение не только бренненским воинам, но и абсолютно глухой матушке Стридала Пенталора в Ладосе.

Алистер не стал усмирять ликование раздухарившихся стрелков. Дело так или иначе было сделано, впереди их ждал путь домой, и в честь этого он позволил своим людям немного выпустить пар.

– Малая, ты, конечно, извини меня за прямоту, но ты вроде говорила, что никогда не врёшь? – смахнул слезу Алистер.

– Никогда! – удивлённо развела руки в стороны Эйрин. – Говорить неправду и немного приукрасить – две большие разницы! – Она сделала реверанс и показала стрелку язык.

– Немного приукрасить?! Как вам это, братцы? Немного приукрасить!

Дружный смех вновь разорвал лесной покой.