Бесполезная классика. Почему художественная литература лучше учебников по управлению

Вот что мать рассказывает Хэнку в день, когда происходит одно из наиболее значимых для него событий, — начинается выплавка риарден-металла. И на этом фоне идея с трущобами выглядит совершенно карикатурно. Почему бы автору не изобразить того самого нуждающегося трущобного мальчика, еще не способного себя защитить, которого еще нельзя упрекнуть, что он ничего не заработал. Это гораздо сложнее, нежели просто представить проблему ничтожной, но с читательской точки зрения было бы гораздо интереснее, если бы идея Айн Рэнд прошла через фильтры других идей, став при этом более убедительными.

Плохие герои в романе плохи во всем. Джеймс Таггерт, брат Дагни, безвольный, недалекий, тщеславный, делает все, чтобы погубить компанию, которой руководит. Как так сложилось, что брат и сестра, выросшие на одной грядке, столь разительно отличаются друг от друга, нам не объясняют, но это не важно. Важно, что автор использует прием: хорошим — все, плохим — ничего. Джеймс настолько плох, что даже не может нормально заниматься сексом:

Схожей была и природа их отношений. В ней [Бетти Поуп — подружке Джеймса. — Прим. ред.] не было страсти, желания, подлинного удовольствия, даже стыда. Для них обоих половой акт не был ни радостью, ни грехом. Он просто ничего не значил. Им было известно, что мужчины и женщины спят вместе, и они поступали согласно общему обычаю.

Все враги проиграли схватку заранее. Журналисты абсолютно все куплены и пишут статьи с чудовищными названиями, проповедники, литераторы и философы несут абсолютную чушь, все композиторы, кроме одного, создают набор звуков вместо музыки.

В книге строительство железной дороги в пустынных штатах — это культурная, цивилизационная миссия. Конечно, для тех, кто учился в советской школе, этот роман напомнит произведения соцреализма, только с обратным знаком. В целом же пафос этого произведения малоотличим от пафоса коммунистического «Как закалялась сталь». В обеих книгах герои одержимы идеалом. У Айн Рэнд капиталистическим, у Николая Островского — коммунистическим.

Айн Рэнд описывает восторг, с которым люди в прерии встречают несущийся мимо них поезд. И счастье прогресса, разумеется, само собой.

И сейчас она хотела ощутить на себе силу чужих достижений. Как людям на темных просторах прерии было приятно видеть пролетающие мимо освещенные вагоны поезда, ее достижения, знак ее могущества, придававшего им уверенность посреди ночных просторов, так и она хотела в этот момент ощутить подобное чувство, пережить мимолетную встречу, помахать рукой и сказать: «Кто-то проехал мимо…»

Но в реальной жизни появление железной дороги в той или иной местности означало разрушение традиционного уклада. Вспомним, в «Грозе» Островского, «Сорокоусте» Сергея Есенина поезд предстает вестником конца света. В романе Айн Рэнд нет альтернативной точки зрения — те, кто не видит в железной дороге благо, совершенно точно должны отправиться в топку истории.

Важно сказать: как раз в 1960-е годы, всего через несколько лет после выхода романа, железнодорожный бизнес в США начал приходить в упадок. Он не выдерживал конкуренции с автомобильным и авиационным транспортом. За полтора десятилетия количество путей в стране сократилось почти вдвое. В 1971 году, чтобы спасти железнодорожную систему страны, государство национализировало ее остатки. Как видим, это не стало причиной развала американской экономики.

Настоящих «атлантов» нужно искать не здесь

А теперь, как и было обещано, поговорим о любви к железкам и инструментам. Вернее, о том, как эту любовь может показать автор.

Страсть Дагни Таггерт к железной дороге — ключевой мотив всей книги. Она без нее буквально не может жить, ради нее отказывается от вожделенного рая и любимого мужчины. Описанию ее восторга при виде двух параллельных стальных линий, уходящих за горизонт, регулярно отводятся значительные объемы. Но почему, читая многочисленные и весьма образные признания в любви к железной дороге, так трудно разделить эту страсть, почувствовать запах железнодорожного полотна?

Железнодорожная колея прорезала лес, абсолютно с ним не считаясь. Глядя на нее, Дагни испытывала высокомерное удовольствие: дорога была чужда чаще древних деревьев, зеленым ветвям, спускавшимся к вершинам кустов, одиноким диким цветам — однако она существовала. Стальные рельсы блестели на солнце, a черные шпалы превращались в подобие лестницы, по которой ей надо было подняться.

Может быть, все дело в пафосе производственных романов времен социалистического реализма, который легко читается в произведении Айн Рэнд?

Для сравнения можно привести отрывок из рассказа, который странным образом рифмуется с «Атлантом». Это большой фрагмент, но он того стоит.

Он возвратился домой к своей жене, серьезный и печальный. Он был в поездке, в пурге и на морозе, почти сутки, но усталости не чувствовал, потому что всю жизнь привык работать.