Читаем Беспризорные. Бродячее детство в Советской России (1917–1935) полностью

Когда подросток приезжает в другой город, то его начинают расспрашивать об известных ребятах, потом о тех местах, где находится розыск, комиссия, ГПУ и т. п. Затем «пробуют» его на жаргон. И лишь установив, что он во всем осведомлен и заслуживает доверия, вводят его в организацию20.

При обучении воровскому делу новичкам объясняли основное правило: воровать только на своей территории и никогда не лезть в дела другой банды. Если же такое случалось, вспыхивали ожесточенные разборки, либо мстители приходили в логово беспризорных, нарушивших одну из главных заповедей. В той же повести Шишкова к Амельке пришли делегаты от соседней банды беспризорных, чтобы заключить мир и уладить все раздоры. Это похоже на дипломатическую встречу. В итоге соглашение достигнуто, и Амелька полушутя предлагает гостям чайку, но те предпочитают папиросы «Волга-Дон». Когда делегация уходит, Амелька замечает, что прилично одетые гости были из «красивых», хотя им бы не понравилось это определение, потому что так назывались беспризорные, попадавшие в детдом. Говоря о главе делегации, Амелька замечает: «...Я его знаю. Он из „красивых“. Три года в детдоме жил. Говорят, на рабфак готовится. Звать Санька Книжный»21.

Не все могли воровать, у кого-то не оставалось другого выбора, кроме как попрошайничать или заниматься проституцией. В книге Воинова есть Тимка — несчастный мальчишка, который потерял ногу после того, как, совершив ограбление, прыгнул с поезда, пытаясь уйти от преследователей; теперь он ходит по городу на костылях и попрошайничает. Тимка встречает Колю и приглашает его переночевать «у него дома», в подвале полуразрушенного здания, где ютится он и еще двое беспризорных. Первый — «неуклюжий, болезненный мальчик лет четырнадцати, с короткими кривыми ногами и взъерошенными светлыми волосами. Бледное лицо с курносым носом покрыто веснушками, а под сонными, тусклыми глазами — синюшные круги». Второй тоже не лучше. Тимка поясняет: «Два сопляка, которые не могут заработать себе на жизнь. Воровать так и не научились. Черт, и как они до сих пор живы! Я уже два года как без ноги, ведь приспособился, а это отребье только ходит попрошайничает»22. Жизнь Чайника

Весьма показательна история Чайника, вора-беспризорника, о котором в газете «Правда» в начале 1924 года вышла длинная статья, явно преследующая пропагандистские цели.

Кто такой Чайник

 

Чайник — прозвище, данное ему его соратниками по скитанию. Одно время при помощи чайника Чайник во время отправки поездов играл на вокзале, и не плохо, роль «пассажира», и под предлогом «посмотреть за вещами» уносил их в вокзальное подземелье, откуда уже вся компания малышей переправляла добычу на Сухаревку.

Семилетним его мать привезла на Александровский вокзал23, посадила на скамейку и издалека следила за ним, а перед вечером сказала: «Иду на базар за белой булкой». Так и остался он на вокзале в ожидании матери и белой булки. Перед закрытием вокзала его нашли под скамейкой спящим, а во рту, точно соска, торчала изгрызенная морковь.

С этого дня началась самостоятельная жизнь Чайника. О матери забыл, неделями не выходил из пределов вокзала и кормился подаяниями пассажиров.

Робость перед людьми, городским шумом медленно одолевалась. Долго Чайник шарахался от трамвая и наконец освоился с Москвой.

Чайник обжился. Он пел в вагонах пригородного сообщения и практиковался в мелком воровстве в поездах всех направлений. Весной Чайник экспортировал себя в Крым и приютился у крестьянина пастухом. Ел, пил, пас скот и молча грелся на солнышке, редко возобновляя в памяти свой вагонный репертуар. Он с упоением глотал и захлебывался своей жизнью. Он рос, рос физически и духовно. Непрерывные разъезды сталкивали его с разнообразными людьми. Несловоохотливый, он медленно, обдумывая, отвечал на задаваемые вопросы, но больше слушал и прислушивался.

Осенью Чайник, весь загорелый, переправлял себя снова в Москву.

— Чайник, даешь пять! А в Крыму что?

— Что в Крыму? На лето взяли, а на зиму прогнали. У вас что?

— Промышляем…

Чайник ходил по дворам и кормил себя, работая помощником по распилке дров.

 

В Александровском подземелье

 

Пришла зима. В Александровском подземелье, где паровые трубы проложены, Чайник нашел себе теплый приют. Здесь ютились все: попрошайки, воришки, малолетние проститутки-кокаинисты. В это темное, зловонное подземелье ни один из служителей вокзала не заглядывал, и никто не подозревал о ночном пребывании беспризорных детей.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отсеки в огне
Отсеки в огне

Новая книга известного российского писателя-мариниста Владимира Шигина посвящена ныне забытым катастрофам советского подводного флота. Автор впервые рассказывает о предвоенных чрезвычайных происшествиях на наших субмаринах, причиной которых становились тараны наших же надводных кораблей, при этом, порой, оказывались лично замешанными первые лица государства. История взрыва подводной лодки Щ-139, погибшей в результате диверсии и сегодня вызывает много вопросов. Многие десятилетия неизвестными оставались и обстоятельства гибели секретной «малютки» Балтийского флота М-256, погибшей недалеко от Таллина в 1957 году. Особое место в книге занимает трагедия 1961 года в Полярном, когда прямо у причала взорвались сразу две подводные лодки. Впервые в книге автором использованы уникальные архивные документы, до сих пор недоступные читателям.

Владимир Виленович Шигин

Документальная литература
Непарадный Петербург в очерках дореволюционных писателей
Непарадный Петербург в очерках дореволюционных писателей

Этот сборник является своего рода иллюстрацией к очерку «География зла» из книги-исследования «Повседневная жизнь Петербургской сыскной полиции». Книгу написали три известных автора исторических детективов Николай Свечин, Валерий Введенский и Иван Погонин. Ее рамки не позволяли изобразить столичное «дно» в подробностях. И у читателей возник дефицит ощущений, как же тогда жили и выживали парии блестящего Петербурга… По счастью, остались зарисовки с натуры, талантливые и достоверные. Их сделали в свое время Н.Животов, Н.Свешников, Н.Карабчевский, А.Бахтиаров и Вс. Крестовский. Предлагаем вашему вниманию эти забытые тексты. Карабчевский – знаменитый адвокат, Свешников – не менее знаменитый пьяница и вор. Всеволод Крестовский до сих пор не нуждается в представлениях. Остальные – журналисты и бытописатели. Прочитав их зарисовки, вы станете лучше понимать реалии тогдашних сыщиков и тогдашних мазуриков…

Валерий Владимирович Введенский , Иван Погонин , Николай Свечин , сборник

Документальная литература / Документальное