Бессердечно влюбленный

Я удивилась ещё сильнее: удава накрыло?! Аж мне его электричество мурашками передалось.

— Спасибо! — сказала я весело, словно он подарил мне букет цветов.

Ведь да, он подарил мне уверенность в том, что всё я решила правильно. А угрызения совести и сомнения — тлен и чушь.

И затем я, сияя, как майская роза, направилась к столам, за которыми сидели опешившие коллеги и гости. Человек восемьдесят, наверное. И ведущий с микрофоном. Ну, ничего, всё на свете можно запить шампанским.

Ведущий опомнился быстрее других и заговорил обычную юбилейную туфту. Я подошла к столику за колонну — секретарю не положено сидеть на видном месте. Сняла пальто. Мужские взгляды приклеились к моему декольте.

Алиса вытаращилась на меня сочувственно и непонимающе:

— Викуся, мне так жаль…

— А мне нет! — залихватски объявила я. — Надо съесть что-нибудь.

— Вика, тебе чего: шампанского или вина? — с блестящими глазами спросил мальчик-зайчик Лёша по мелким заказам.

— Лимонада, — ответила я. — До выступления хочу быть трезвой. Чтобы петуха не дать.

Судя по звукам, началось представление факира.

Столы ресторана «Парнас» ломились от угощений — удав не пожадничал. Мясные рулетики, ассорти сыров, украшенные орехами и виноградом, запёченная в кляре груша с рукколой и черри, морепродукты с оливками и сырным соусом… В общем, салаты на любой вкус, причём самый изысканный, а не просто «Оливье» на три ведра настрогать. Курники, фаршированные грибочки, буженина в виде розочек… Чёрт, а мне совершенно не хотелось есть. Желудок будто барьер выставил. Уровень адреналина в крови был как у олимпийца перед последним прыжком. Я хлебнула холодненького безалкогольного мохито.

— Как же без спиртного? — удивилась Лизочка.

— У меня столько бешеных тараканов в голове, что они и без водки спляшут, — хихикнула я.

— А «зайцы» уже выступили, и девочки с «Калинкой», — шепнула Алиса, — хорошо получилось. Жаль, ты не видела.

— Жаль, — согласилась я, чувствуя, как лаундж джаз, вновь зазвучавший из струн и труб живого бэнда на мини-сцене, просачивается нотами под кожу. — Как там удав? — спросила я у Алисы, с места которой всё было видно.

— Давится шампанским. Инвестор наш главный, этот Бургасов, что-то ему высказывает.

— А удав?

— В своем стиле.

Ко мне подошёл инженер Вова Ковалёв, уже очевидно от души принявший за праздник, встал надо мной и упёрся глазами в декольте.

— Вика, у тебя такая… такая… — он моргал и таял, глядя на выпуклости, выступающие над красным атласом. — У тебя такая красивая юбка! — наконец, выпалил он.

Все вокруг прыснули дружно.

— За тебя, Вика! — героически поднял бокал Вова. — Ты — красота нашего коллектива! И лучик света!

— Как говорится, работа дерьмовая, — вставил Федор Кузьмич, старший из отдела разработок, — зато зарплата хорошая, и на тебя полюбоваться приятно! Вот! Не расстраивайся за выговор, и наплюй на нашего козла! За тебя, Виктория!

На удивление, все близлежащие столики подхватили тост. Было приятно.

За колоннами зал начал смеяться — придуманная нами викторина прошла на «ура». Алиса взволнованно теребила мою руку:

— Ты молодец, Вика! Ты молодец! Так придумала классно!

Наконец, ведущий объявил:

— Все мы знаем, что бизнес компании тесно связан с сотрудничеством не только с российскими партнёрами, но и с французскими. Увы, сегодня наши французские друзья не присутствуют, но сюрприз по-французски приготовила нам секретарь и переводчик Виктория Иванова! Поприветствуем!

Все захлопали. И я пошла к установленной в центре зала стойке с микрофоном. В образе. Светлые локоны по оголённым плечам, красное платье с вырезом от бедра, чёрные перчатки выше локтя. Туфли. Мне было наплевать на комплименты из зала, заинтересованные взгляды и волну «вау», расплывающуюся за мной. Мои глаза были прикованы к удаву. Я хотела видеть его реакцию. И была удовлетворена полностью. Челюсть у изваяния отвисла. У олигарха тоже. Прекрасно! Сейчас вы у меня ещё зубы подбирать будете…

Заиграла «La vie en rose», и я начала низко, глядя в глаза удаву и почти съедая микрофон:

Des yeux qui font baisser les miens
Un rire qui se perd sur sa bouche
Voilà le portrait sans retouche
De l'homme auquel j'appartiens

Quand il me prend dans ses bras,
Il me parle tout bas
Je vois la vie en rose…[18]

Я остановилась и подняла руку. Вася, звукорежиссёр, выключил минус.

— Нет, я передумала. Эта песня сегодня совершенно нам не подходит. Жизнь в розовом цвете — это не то, что устраивает нам директор. О, нет. Специально для него — песня Zaz! Кто хочет, подпевайте!

И я сбросила с себя образ роковой дивы и сделала жест, как буратино, играющий на саксофоне перед собственным носом. На экране появились слова перевода. Ну, чтоб уж наверняка. Да, я хорошо подготовилась.