Бессердечно влюбленный

Потом подумалось, что с точки зрения рациональности проживание сотрудников в имеющейся квартире на самом деле выгодно, а удав чертовски рационален. К тому же, учитывая проблемы с бюджетом в компании, директор должен был экономить. Наверняка. Всё объясняется просто. А я… правда глупая. Это командировка и ничего больше, и мне придётся завтра улыбаться французам, чтобы не начались сокращения в «Инженерных системах». Снова неприятно уколола вина — наверное, у Михаила после моего выступления и с тем инвестором, Бургасовым, тоже проблемы возникли… Эх! Я вздохнула громко и переключилась на то, что было сейчас. Не люблю чувствовать вину. И вообще откуда у меня дурацкие мысли в голове?! Не стоит читать любовных романов на ночь, а то записывается всякая ерунда на подкорку и потом проигрывается, как в плеере, заедая: тыц-тыц, властный-герой-невинная-дева. Тьфу!

* * *

Мне надоело стоять, как сиротка Марыся, посреди широкого коридора с круглыми зеркалами в массивных золочёных рамах. И я пошла разведывать обстановку.

Признаюсь честно, никто не воспитал во мне уважения к статусам и кошелькам, для меня все одинаково люди-человеки. Доводилось переводить и министру, и губернатору, и владельцам крупных сетей с миллионами на карманные расходы, и председателю совета директоров моей экс-корпорации из Швейцарии… Ничего, кстати, дядечка, если не принимать во внимание неприличную фамилию и некрасивые залысины. Я переводила ему презентации, а потом рассказывала страшные байки про Ростов-папу. Чтоб лишний раз из гостиницы не высовывался — «поля»[24] проверять. Шеф был доволен, швейцарец благодарен, я на премию купила флакон французских духов.

Итак, чего же я испугалась? Лао-Цзы говорит: «У хорошего путешественника нет точных планов и намерения попасть куда-то». Поверю ему, как поверила знакомая йогиня моего брата — она путешествует автостопом через всю страну, точнее страны, и ночевала уже как в палатке у дороги, так и во дворце индийского принца. И пока без эксцессов. В крайнем случае тут на каждом пузатом комоде, столе и тумбочке имелось по солидной серебряной вазе — такой огреешь, мало даже удаву не покажется.

Всё, не боюсь! — сказала себе я. — Сегодня жизнь даёт мне шанс посмотреть на то, как живут олигархи. А живут-то хорошо! С белыми диванами и шкафчиками, картинами на стенах, наверное, настоящими; с латунными антикварными лампами, молочно-жёлтым ковром с толстым ворсом у кресел и с широкими окнами, полуприкрытыми прозрачными, собранными в складки шифоновыми занавесями цвета слоновой кости. Всё было выдержано в стиле, ни лишнего тона, ни оттенка. Пахло чистотой и натёртым паркетом.

Я использую потом впечатления в книжечке. Уже приблизительный сюжет в голове вырисовывается, и герой, чем-то похожий на Михаила, правда, повменяемее и поромантичнее. О железных лбах что напишешь? Бу-бу-бу и бу-бу-бу, воздух как воздух, железо как железо… Нет, решительно я брежу, когда подозреваю удава в чём-то! Железяка доволен, железяка бубнит, железяка зол — количество программ ограничено.

С лёгким сердцем я распахнула дверь в предложенную спальню. Ах, как же тут было здорово! Прямо из спальни с широкой, идеально застеленной кроватью с массой атласных подушечек, дверь вела на балкончик. А там — над голубыми и серыми крышами, совсем близко — устремляла свой шпиль в небо Эйфелева башня. Ура! Я оперлась о перила и вдохнула воздух романтики, настолько жадно — аж голова закружилась.

— Вы довольны? — послышалось рядом.

Я вздрогнула от неожиданности. Михаил стоял рядом. Ведь только же распекал кого-то! И вот, пожалуйста, уже щурится, прикрывается рукой от солнца, как настоящий.

— Да, — сказала я, отвлекаясь от созерцания. — Но только давайте сразу обсудим детали проживания, раз уж это не гостиница…

— Какие детали? — удивился он.

— Бытовые. Я как человек, периодически живущий в большой семье знаю, что лучше обсудить, чем потом заставлять ближнего орать на тебя благим матом из-за случайно взятой личной кружки.

— Хм, ладно. А у вас большая семья? Я думал, только брат…

— О, нет! Большая и странная. Поверьте, вы слишком нормальны, чтобы об этом знать, — рассмеялась я.

Его бровь изумлённо изогнулась. Всё-таки он чертовски красив! Даже жаль… Но сейчас не о том.

— Я благодарна вашему гостеприимству и знаю, что со своим уставом в чужой монастырь не лезут, — продолжила я, пока он не очнулся, — но мы с вами приехали в командировку, и потому всё немножко иначе. Учитывая экономную экономику нашей компании, я даже могу не стеснять вас и пожить в течение командировки у подруги. Уверена, она будет рада моему визиту.

Сказанное удаву не понравилось.

— Вы не стесняете, — довольно резко ответил он. — Считайте, что это гостиница. Не более того.

— Тогда, пожалуйста, не заходите без стука в мою комнату.

— Хорошо. Что ещё?

— Командировочные не так уж велики, а цены в Париже, напротив, не держат себя в руках. Можно ли тут готовить?