Бесславные ублюдки, бешеные псы. Вселенная Квентина Тарантино

Тарантино долгое время отыгрывал жанровые конвенции спагетти-вестерна (двухтомник «Убить Билла», «Доказательство смерти» и «Бесславные ублюдки»[312]), прежде чем решиться на отважный эксперимент — снять, наконец, полноценный спагетти-вестерн, который, конечно, тоже нужно будет взломать изнутри. Одно дело — использовать приемы Серджио Леоне внутри каких угодно «жанров» или того, что «притворяется» жанрами (боевые искусства, военный фильм, carsploitation), другое — конкурировать с мастером на его же поле. В «Джанго освобожденном» Тарантино все еще испытывает трепет перед мастером: если у Леоне основной протагонист чаще всего был «Человеком без имени», то Тарантино называет своего персонажа в честь второго популярного героя спагетти-вестернов — Джанго[313]. Достойные, но все же последователи итальянского Джанго — Сабата, Сартана и Ринго — тоже обладают именами. Можно даже сказать именами-брендами. Так хотя бы внешне Тарантино ссылается не на Леоне, а на Серджио Корбуччи.

Грубо говоря, если какой-то из жанров становится первичным для конкретного фильма Тарантино, можно быть уверенным — именно его конвенции будут нарушены и / или перестроены и в конечном счете изобретены заново. Вместе с тем «Джанго освобожденный» стал лишь важным экспериментом. Тарантино еще пробовал, насколько любимый им жанр сможет выдержать вторжение со стороны. Иными словами, Тарантино пытался нащупать границы возможного, узнавая на практике, как переизобрести спагетти-вестерн, чтобы тот все еще оставался спагетти-вестерном. К слову, в следующем фильме режиссера — «Омерзительная восьмерка» — от спагетти-вестерна останется еще меньше, потому что Тарантино двинется дальше и попытается органично совместить ревизионистский вестерн, спагетти-вестерн, blaxploitation и триллер / детектив / ужасы. В «Джанго освобожденном» режиссер все еще скован. И хотя самим названием Тарантино намекает, что он «освободился» и готов к тому, чтобы войти в историю кино как мастер, заново изобретший жанр спагетти-вестерна, говоря метафорически, режиссер еще не прошел гражданскую войну, чтобы превратиться в безжалостного майора Маркиса Уоррена.

Пока Тарантино не уверен в своих силах, он делает фильм клевым, но как только понимает, что готов совершить поистине подрывную работу, он снижает степень клевости до минимума — убирает очевидные шутки, уменьшает яркость, ограничивает присутствие насилия и т. д. Что ж, «Джанго освобожденный» куда более клевый фильм, чем «Омерзительная восьмерка». Но, конечно, это не означает, что последний хуже первого. Равно и обратное. Это две разные картины. Тарантино сделал «Джанго освобожденного» динамичным и в то же время ровным: спокойные моменты сменяются короткими, но эффективными экшен-сценами, затем снова водворяется спокойствие. Диалоги, несмотря на то что, по своему обыкновению, они у Тарантино не всегда наполнены содержательно, настолько изящные и напряженные, что часто воспринимаются с не меньшим интересом, нежели перестрелки. Бережно заимствованная музыка, бесконечное количество ссылок на другие фильмы, появление в камео самого Франко Неро, который был первым Джанго, тогда не чернокожим, — все это делает фильм наслаждением для киномана.

«Джанго освобожденный» в контексте

И «Джанго освобожденный», и «Омерзительная восьмерка» дважды выходили в прокат в контексте жесткой конкуренции. Так, «Омерзительная восьмерка» вышла практически одновременно с вестерном Алехандро Гонсалеса Иньяритту «Выживший». За этот фильм Иньяритту второй раз подряд получил премию «Оскар» как лучший режиссер (в предшествующий раз его «Бёрдмен» получил призы в категориях «Лучший оператор», «Лучший режиссер», «Лучший сценарий» и «Лучший фильм»). «Омерзительная восьмерка» была номинирована всего в двух категориях — «Лучшая операторская работа» и «Лучший саундтрек» — и получила статуэтку в последней номинации. В том же году вышел политкорректный вестерн Антона Фукуа «Великолепная семерка» — одноименный ремейк классического вестерна Джона Стерджеса. В этом контексте вестернов «Омерзительная восьмерка» сильно выигрывала — неудобный фильм, в котором не было никакой политкорректности или красивой драмы.