Бессмертный эшелон

И Момашула не заставил себя ждать. Уже после часа движения колонны из танков по краям и цепи полуторок с пехотинцами Борис ловко перепрыгнул на ходу из-под брезента грузовика на броню семерки. Алексей гостеприимно откинул укладку из брезента, за которой прятался от зимнего ветра. Борис устроился рядом с ним и протянул угощение – коричневый металлический цилиндр. Капитан ловко отвинтил крышку, щелкнул помпой и нацедил в крышку горячий сладко-горький чай:

– Трофейный термос, отличная штука! Чайку хоть где можно попить, если минутка выдалась.

Соколов с наслаждением глотнул горячий напиток. А Борис тем временем уже доставал изрисованные листы бумаги со схемами и стрелками.

– Вот смотри, пехота как ходит?

– Цепью, – ответил Соколов, который столько раз видел, как поднимаются и идут на расстоянии друг от друга стрелки с ППШ или мосинками.

– Верно, а хочу выстроить их атаку волной.

– Это как?

– Вот смотри, идут две роты, боевое построение цепью. Одна впереди, вторая следом, и в каждой по три цепи из взводов. Как только танки впереди первой роты оказались у первой траншеи противника, первая цепь идет в атаку, на расстоянии ста пятидесяти метров наступает вторая. И так они волной идут, двигаются за центром боевого порядка батальона.

– Тогда все части действуют постепенно, в затылок друг другу не стоят, – похвалил Соколов схему наступления.

– Вот именно, когда все идут плотно, то получается, что первые принимают на себя весь удар.

– Немцы между траншеями минируют пространство. Если первая волна залегла в занятый окоп, то где укрываться остальным, пока саперы проводят разминирование?

Борис лукаво прищурился, глядя на Соколова:

– Ну голова, вот поэтому к тебе и пришел. Надо доработать схему.

– Эшелонируй уступы, резервы батальона могут находиться по флангам, а когда сопротивление усилилось или надо центр укрепить, тогда они стянутся к передней линии огня.

– Ага! – Борис зачиркал огрызком химического карандаша, чтобы сделать новые пометки на плане.

Так они и сидели, будто два гроссмейстера, увлеченные разбором шахматной партии, не замечая, как танки преодолевают километры военных дорог. Наблюдатели несут службу, следят за обстановкой по периметру вокруг колонны, и командирам можно передохнуть, отвлечься от десятков служебных вопросов и боевых задач.

Только их увлеченный диалог прервал ефрейтор Бочкин. Николай по пояс вынырнул из люка танка:

– Товарищ командир, вас комбат срочно требует по связи.

Соколов спустился в темное пространство, где, покачиваясь на месте мехвода, опять упражнялся с рычагами Савелий, а опытный Бабенко дремал на сиденье радиста, но при этом успевал заметить и поправить каждое резкое или неверное движение молодого водителя. Алексей натянул на голову шлемофон, проверил, подключено ли ТПУ:

– Говорит лейтенант Соколов, прием.

В ухо глухо, через помехи донесся голос Еременко:

– Лейтенант, переходим мост. После него на позицию встаешь, атака после подачи сигнала зеленой ракетой. Твоя рота первая идет.

– Есть, выполняю!

Алексей вдруг понял, что до сих пор держит в руках металлический термос комбата Момашулы. Он бросился наружу, но проворный Борис уже на ходу перепрыгнул на борт полуторки и только махнул новому боевому товарищу рукой:

– Оставь себе, подарок!

Машина припустила вдоль колонны, на ходу зычный голос батальонного командира будил бойцов от дорожной дремы, будоражил, заставляя приготовиться к предстоящему бою.

Сава, не отрывая глаз от дороги в окошке открытого лючка водителя, уточнил у Бабенко:

– Все, мне в свой танк?

Семен Михайлович уже выпрямился на сиденье пулеметчика, его сладкий полусон как рукой сняло:

– Давай через мост пройдем, там есть важные технические детали. И на позиции вернешься к своей машине.

– Я знаю, дистанцию увеличиваем при переходе моста с тридцати до пятидесяти метров, идем на пониженной скорости, чтобы мост не сломать. Он может сдетонировать от такой нагрузки и разрушиться под тяжелой массой, и нагрузку надо заранее рассчитать, исходя из технических характеристик!