Бессмертный эшелон

В Ленинграде Софа не давала уснуть Миньке, который так и норовил прикрыть глаза. Но бойкая девочка сразу замечала трепетание его ресниц и строго повторяла бабушкины слова:

– Сделал дело – гуляй смело. Я дочитаю, и спи!

Минька молчал, не пререкался, послушно открывал глаза и вслушивался в тонкий голос сестренки, хоть и знал, что читать та не умеет. Но Софе, которая сама растопила печь и приготовила тюрю из добытого пайка, очень хотелось немного поболтать со старшим братом, пока от печурки тянет теплом, не сосет под ложечкой от вечного голода, а стекла не дрожат от авианалета. Она нашла среди мусора небольшую желтую бумажку и делала вид, что читает сообщение с фронта.

– Тенкель Григорий, летчик, скоро прилетит в Ленинград на самолете и побьет фашистов. Всем раздадут печенье и каждому яблоко и тарелку щей. А девочкам дадут красивые наряды.

– Так и написано? – Минька решил немного подыграть Софе.

Та с абсолютно серьезным видом кивнула и ткнула пальчиком в слово посередине документа, поднесла бумагу поближе к лицу брата.

– Да, смотри И, потом закорючка, В, Е. Я их знаю. Значит, вещи, одежда! А вот это что за буква? Заборчик с хвостом. Что это? Прочитай!

Минька скользнул взглядом по строчкам официальной бумаги. «Извещение. Ваш муж, Тенкель Григорий Матвеевич, лейтенант, в бою за социалистическую Родину проявил мужество и был убит…» Минька закрыл глаза, чтобы не видеть черные строчки.

– Да, верно прочитала, выдадут нарядные платья и туфельки. Будет салют в честь победы.

– И куклу новую! – Софа прилегла рядом с братом, закрыла глаза мечтательно. Перед ней сразу поплыли вперемешку мамины оладушки, красные лаковые туфли, улыбающийся с фотографии, стоящей в серванте, отец. – А что такое салют, Минька?

Ответить он не успел, Софа уткнулась холодным носом ему в плечо и засопела.

Глава 8

Утром усталых танкистов ждал поспешный завтрак, полевая кухня дразнила ароматами. Еременко прохаживался среди танкистов, кивал усталым бойцам:

– Налегай, ребята, сегодня и обед, и завтрак в одном котелке. По двойной порции берите, до завтрашнего утра будем на перегоне, – он махнул подошедшему политруку. – Сергей Сергеич, давай политинформацию заверни бойцам, уши у них свободные. Пока ложками машут, узнают, куда двигаемся.

Заместитель командира откашлялся и зычным голосом выкрикнул:

– Бойцы! Наш танковый батальон направляется вместе с остальными силами Красной армии по кингисеппскому направлению к рубежу реки Луги. Это последняя преграда на пути освобождения Ленинграда и его жителей. Мы должны захватить плацдарм обороны противника, нас уже много дней ждут сотни людей. Эта победа даст жизнь детям, женщинам, старикам, что заперты в страшном кольце немецкой блокады!

Из толпы танкистов вдруг отделилась тонкая фигурка. Марк, натянутый, словно струна, охрипшим голосом обратился к товарищам:

– Ребята, я знаю, вы хотите вернуться живыми. К своим семьям, женам, к детям, – голос у него сорвался от подступающих слез. – Я прошу вас, помогите, будем наступать до последнего выстрела! Меня там ждут племянники, они совсем еще дети. Я готов отдать жизнь, чтобы спасти их!

Со всех сторон раздались выкрики остальных бойцов:

– Не боись, паря, прорвемся!

– Насуем фрицам, покажем, как наших детишек голодом морить!

– Поможем, паренек, сегодня будешь в Ленинграде!

Соколов вдруг увидел, как изменился мальчишка за несколько дней. Бесконечные бои, смерть, заглядывающая в глаза каждую секунду, сделали его лицо на несколько лет старше, а виски посеребрили сединой. Он подошел поближе к Тенкелю, так, чтобы плечом встать тесно к его плечу:

– Бойцы, я ваш новый командир, лейтенант Соколов. Машина ноль ноль семь. Не со всеми успел познакомиться, но, даже не зная ваших имен, я уверен, вы все – мощная сила, стальной кулак, который раздавит Гитлера и его армию! Мы идем за победой!

– Ура! Ура! Ура! – Бойцы в знак поддержки нового командира загрохотали ложками по краю котелков и металлическими фляжками.

Ватное от усталости тело молодого ротного командира наполнила горячая сила, благодарность за крепкую опору из десятков Т-34 и сотен членов экипажей, что теперь стояли за его спиной. Он приведет их к победе!

Пока командиры взводов проверяли готовность экипажей, Соколов дошел до расположения стрелкового батальона. Капитан Момашула, тоже усталый, с осунувшимся лицом, встретил его улыбкой.

– Ох, товарищ мой дорогой, командир танкистов! Приятно воевать с тобой! Сегодня на марше передохнем немного. В каком ты танке? Посоветоваться нам надо, очень мне нравится, как ты размышляешь. Ну, полководец! Хочу твое мнение услышать!

– Семерка, в голове колонны! Буду ждать! – охотно отозвался Алексей. Ему было невероятно приятно получить такую оценку от опытного полевого командира, да и с Борисом мыслили они одинаково, выстраивая продуманную тактику действий своих воинских подразделений. Поэтому молодому человеку так хотелось пообщаться с капитаном вне боя, словно азартному шахматисту, который встретил такого же увлеченного игрока.