Бессмертный эшелон

– Василий Иванович, оставлю вас заместителем вместо себя. Я с Русланом и Бабенко на разведку. Колю в другую машину переместим.

Старшина молча кивнул, на душе у него с каждой минутой становилось все тяжелее. Ожог хоть и небольшой, но и оказать парню медицинскую помощь нет возможности. Костер не зажечь, воду не вскипятить для того, чтобы промыть рану. В таких условиях даже незначительная травма становится опасной, грозя заражением крови или ампутацией. Сидеть в железном бункере завода и ждать, когда придет помощь и проклятую немецкую зенитку разгромит советский бомбардировщик, было невыносимо. Да и все сейчас чувствовали себя, словно загнанные в клетку. Вот стоят машины, готовые к бою, – атакуй! Но стоит отойти от защитного пятачка, как снова обрушится град артиллерийских снарядов. И решению командира пойти в разведку он обрадовался, хоть какое-то движение. Толковые ребята в его экипаже, разузнают, где расположена артустановка, и тогда можно будет повоевать. Он лишь кивнул на Тенкеля, который метался у забора, не в силах вынести предсмертное ржание животных:

– Парня прихватите с собой, если придется ногами потопать, пригодится. Молодой, сноровистый. Бабенко на карауле, а вы втроем на наблюдении. Семену уже не поскакать по деревьям да сугробам – возраст не тот.

– Хорошо, – согласился лейтенант.

А Василий Иванович, который полчаса назад заглянул в лицо смерти, вдруг попросил Соколова:

– Береги себя и их, Алексей Иванович. Видишь, как тут, на войне: раз – и нету человека.

Великан тяжело махнул рукой и принялся раскуривать самокрутку.

* * *

В тесном пространстве танка Марк расположился на месте заряжающего. Он прильнул к визору по примеру Омаева и уже больше не отрывался от смотровой щели, чтобы не пропустить появление противника.

Но вражеские танки они заметили сразу. Бабенко замедлил ход Т-34, а потом и вовсе вырубил мотор. Хорошо, что они предусмотрительно повернули башню назад и накрыли ее маскировочным брезентом. Теперь семерка сливалась с деревьями, да и опознать в ней советский танк было сложно. На поляне в полусотне метров от них немецкие «панцерзолдатен» суетились с ящиками боеприпасов. Под крики офицера они таскали груз из стоящей машины. Тот прохаживался вдоль «четверок», то и дело нетерпеливо посматривая на часы. Наконец машины были забиты под завязку, экипажи расселись по своим местам и завели моторы.

– Сейчас бы как дать по ним десятком бронебойных! Может, расстреляем, товарищ командир? И быстро уйдем! Хоть пять единиц техники, да подорвем.

– И обнаружим не только нас, но и танковый батальон на заводе, – отрицательно покачал головой командир. – Их тут пара десятков, и неизвестно, сколько еще у моста стоит, – он наклонился вниз к Бабенко. – Заводите и следом за ними, держимся на расстоянии в полкилометра.

Колонна немецких «панцервагенов IV» двинулась в глубину позиций, семерка шла между деревьями параллельно ей. Через пару километров Руслан, сидевший на месте башнера, воскликнул:

– Товарищ командир, мост впереди! Меньше километра осталось!

Немецкие танки взобрались на мост, тяжелой вереницей пошли под присмотром автоматчиков на опорном пункте. Из открытого люка показался офицер, махнул бумажкой с приказом, и «четверки» продолжили свой путь. С основной дороги к ним присоединилась еще одна группа, в которой шли больше тридцати машин разных модификаций. После танков двигались БТР, катились мотострелковые подразделения на мотоциклах. Черной огромной массой немцы перли через мост в сторону линии фронта, спеша для боя с советскими войсками.

– Эх, сейчас бы как шарахнуть по мосту! Чтобы они все полетели к чертям! – выпалил Омаев.

Соколов снова лишь качнул головой – нельзя обнаруживать себя. Ему в голову пришла идея. Танковое кольцо вокруг моста сняли, техника отправилась в глубину немецких позиций, а значит, есть шанс прорваться на ту сторону и уничтожить немецкую зенитку.

– Бабенко, выходите к мосту!

– Что, как к мосту? Нас же увидят!

– Увидят, но не узнают. Полные обороты! Вперед!

Расчет Соколова оказался верным. На машину, укрытую маскировкой, без опознавательных знаков, охрана на мосту внимания даже не обратила. Лишь регулировщик замахал сигнальным флажком в сторону выезда с моста, приняв Т-34 за немецкий танк, отставший от колонны. Машина на скорости промчалась через мост и оказалась на широкой дороге, ведущей к опорному пункту.

– Поворот направо, спускайтесь в низинку, – Соколов вел глазами по карте, отслеживая через панораму маршрут.

Вдоль реки шла балка, русло высохшего рукава, по ней можно подобраться к зенитке, расположение которой он примерно определил на карте. Как только преодолеют пять километров по обледенелому дну балки, попадут в пространство между двух лесистых холмов. Самый опасный участок, где их может заметить противник, да и выбраться на крутой берег без шума будет сложно. Каменистый откос с каждым километром становился все круче, превращаясь в отлогие снежные стены, над которыми второй волной возвышались стены холмов в густой поросли деревьев.