Бессмертный эшелон

«Если у немцев не одна пулеметно-пушечная огневая точка, а на втором холме стоит зенитка или миномет, они нас сразу на подходе срежут. И по такой отлогой стене танку не забраться. Высота не меньше девяти метров с уклоном больше тридцати градусов», – думал Соколов, рассматривая лесистые возвышенности.

– Тупик впереди, – Бабенко замедлил ход «тридцатьчетверки».

От резкого перепада высоты танк «клюнул» пушкой почти до самой земли и тут же выпрямился на амортизаторах. Они оказались на дне небольшого каменного водоема, где когда-то заканчивала свое плавное течение река. Потом рукав отвели под плотину и электростанцию, и ее русло обмелело до камней, став извилистой балкой.

Соколов вгляделся через зеленый триплекс панорамы в неподвижный серый массив. Мягкая граница из крон деревьев четко чернела на фоне красного диска солнца. Но деревья безмолвно застыли, зенитная установка не вела огонь, и оставался лишь один вариант, чтобы определить координаты артиллерийского расчета. В тишине леса затаились фашисты, которые наблюдали за дорогой у моста, поджидая новый эшелон из советских военных соединений.

Лейтенант повернулся к притихшим парням:

– Руслан, Марк, мы сейчас идем пешком разыскивать в лесу батарею. Она на одном из двух холмов. На танке туда попасть не сможем, место для большой машины непроходимое. Начнем с левого холма, прочешем лес. Батарея с расчетом – это не пистолет, издалека заметим. Не стреляем, наша задача – установить координаты нахождения орудия.

– Давайте начнем справа, – вдруг предложил Марк и указал на густые заросли на левом холме, чтобы вести огонь по тому берегу, немцам надо было бы вывести дуло пушки по ближнему к нам краю. Деревья стоят близко, лес очень старый, густой, у них навряд ли было время на вырубку просеки. Проще дотащить пушку поближе к мосту и установить на самом краю возвышенности.

– А ты прав, – кивнул Алексей. – Оттуда начнем.

– Если не обнаружим, то я могу на дерево залезть для осмотра, – предложил Омаев.

С его вариантом лейтенант тоже согласился, пока солнце еще в зените, проще осмотреть лес с высоты. Они приготовились к вылазке: Соколов вооружился пистолетом ТТ, Руслан – ППШ, а Марк навесил на ремень гранаты. Бабенко, замерев в башне Т-34, провожал их тревожным взглядом. Смотрел до рези в глазах, как три фигурки с трудом карабкаются по осыпающимся снежным откосам.

Танкисты выбрались из русла сухой реки, обошли холм по низу подошвы и начали подъем. Между деревьями идти было легче, здесь не осыпались под ногами камни. Но под толстым слоем снега прятались огромные коварные корни деревьев и пни, об которые они то и дело спотыкались, проваливаясь в ямы между корневищ. Во время очередного падения Соколов ухватился за ствол и, рухнув на колени, указал пальцем на отметину на стволе:

– Свежий след топора, немцы поставили метки, чтобы найти дорогу обратно.

Они дружно закрутили головами, выискивая следующую отметину. От дерева к дереву танкисты зашагали по расчищенной тропе, которую немцы подготовили для перевозки тяжелого орудия, но ее не было видно из-за слоя снега, наметенного ночью. Через четверть часа метки привели их к пятачку на обрыве холма, где в густой поросли была проделана прореха для огромных пушечных стволов. На полянке расположились на широких лафетах две артиллерийские установки. Расстояние между ними было около сотни метров. Рядом со скорострельными орудиями возвышались ящики с запасом снарядов, в снегу стояли два «ханомага», которые и притащили пушки на вершину холма. Артиллеристы, кроме сидевшего на ветке дерева наблюдателя с биноклем у лица, грелись рядом со скромным костерком. Черные фигуры в шинелях сгрудились у оранжевого пламени, протягивая к нему озябшие руки. Расчет вот уже вторые сутки нес службу в холодном лесу и порядком замерз.

Руслан вопросительно качнул головой в сторону высохшего рукава, где ждал Т-34. Уходим? Соколов кивнул в ответ, он уже по компасу установил градусы местонахождения немецких артиллеристов. Этого хватит, чтобы отправить сюда «сушку» со смертельным грузом.

– Hände hoch! – точно выстрел раздался окрик за спиной.

Танкисты стремительно обернулись, фигуры у костра тоже зашевелились, загремели автоматы. За спиной с охапкой хвороста у груди застыл молодой рядовой. В правой руке он сжимал маузер, направив дуло на нежданных гостей. Соколов успел рассмотреть лишь малиновые, полыхающие от холода уши, которые торчали из-под форменной фуражки фрица. Тут же Омаев передернул затвор и нажал на спусковой крючок автомата. Но то ли снег попал в ствол, то ли порох отсырел в гильзах, но оружие вместо выстрела сухо щелкнуло. Выругавшись, Омаев выхватил из-за пояса кинжал деда и прыгнул на парня. Один взмах клинка – и лезвие по рукоятку ушло в горло фашиста. Руслан выдернул лезвие, схватил маузер из дергающейся руки фрица и направил на надвигающихся немцев.