Бессмертный, который любил меня

— Не понимаю, какое отношение одно имеет к другому, — признался Бэзил.

— Это потому, что ты старый, — вставил Брикер, и на его лице отразилось понимание.

Бэзил хмуро посмотрел на молодого человека. — Какое это имеет отношение к делу?

— Это значит, что до сих пор у тебя не было ни малейшего интереса к сексу или свиданиям, — сухо сказал Брикер.

— Какое это имеет отношение?

— Когда ты без пары и еще достаточно молод, чтобы интересоваться сексом и свиданиями… — Брикер помолчал, словно обдумывая свои слова, потом пожал плечами и сказал: — Ну, честно говоря, мир — это шведский стол. Красивые женщины повсюду, и с нашей способностью читать их мысли и точно знать, что они думают и что хотят услышать, и т. д… — Он снова пожал плечами, — каждая из них может быть вашей, если вы хотите ее. — Он помолчал и добавил торжественно: — Если только они не замужем.

— Ах, да — медленно кивнул Бэзил. Спутники жизни были серьезным делом для бессмертных, и хотя смертные не были благословлены или прокляты ими, в зависимости от обстоятельств, брак был самым близким, что у них было. Брак был обязательным договором, чтобы провести свою жизнь друг с другом. Это было настолько близко, насколько смертный мог подобраться к спутникам жизни. Считалось более чем постыдным для бессмертного мужчины использовать свое несправедливое преимущество, чтобы заставить замужнюю смертную женщину спать с ним. Они даже приняли небольшой закон, чтобы предотвратить это. Небольшие законы карались не смертью, а различными наказаниями. Например, штрафы, санкции, избегание или лишение свободы на определенный срок. Бэзил не мог вспомнить, какое наказание полагается за флирт с женатым смертным, но был уверен, что это что-то неприятное. Было время, когда жену можно было убить за то, что она попалась на измене. В некоторых странах это все еще разрешено. Наказание должно быть строгим, чтобы другим было неповадно.

— Боюсь, я не понимаю, — тихо признался Баша, и Бэзил вспомнил, что она недавно вернулась в лоно и, вероятно, еще не знает всех их законов.

— Вмешиваться в брак смертных противоречит одному из наших небольших законов, — объяснил он, и Брикер фыркнул.

— Небольшой, моя задница, — пробормотал Брикер. — Большинство мужчин предпочли бы, чтобы их проткнули колом и испекли, чем резали на куски каждый год их жизни, когда они совершали неосторожность.

Баша моргнула. — Так что, если бы тебе было сто лет, когда ты это сделал…

— Они кромсали бы сто раз, позволяя ему зажить между наказаниями, — сухо сказал Брикер.

— Как они его кромсают? — с любопытством спросила она.

— Не знаю, — мрачно признался он. — Я тоже никогда не хотел этого знать, поэтому держусь подальше от замужних женщин.

— Что ж, похоже, это эффективно, — сухо сказал Люциан.

Брикер фыркнул. — Это варварство.

— А как насчет женщин? — спросил Баша. — Что, если бессмертная женщина вмешается в брак смертных?

Очевидно, не зная ответа на этот вопрос, Брикер моргнул и вопросительно посмотрел на Люциана, но вместо брата ответил Бэзил: — На самом деле, в то время, когда был принят закон, смертные были брокерами власти в мире. Они были свободны иметь любовниц, не боясь, что это помешает их браку, поэтому не было никакого разрешения для бессмертной женщины, которая флиртовала со смертным мужчиной.

— Вот это да! — воскликнул Брикер. — Это так несправедливо.

Баша только усмехнулась и вернула их к основной теме. — Значит, было бы противозаконно, если бы бессмертный развлекался, когда мать Шерри состояла в браке? — спросила она, — но мы думаем, что он был отцом Шерри, которая родилась через год после того, как ее родители поженились.

— Это означает, что бессмертный имел отношения с замужней женщиной и подлежит наказанию, — сказал Бэзил, указывая на очевидное.

— А что, если он не использовал свои бессмертные способности, чтобы завести роман? — спросил Маркус, — а что, если он не использовал влияние, или чтение мыслей, или контроль сознания? Наказание одно и то же?

— Это не имеет значения, — сказала Баша, прежде чем кто-либо успел ответить. — Если она родилась через год после того, как ее родители поженились, то она была зачата на третьем или четвертом месяце их брака. Они все еще были бы на стадии медового месяца и, вероятно, все еще безумно влюблены. Он должен был использовать влияние и контроль разума.

— Если только мать Шерри не была шлюхой, — заметил Брикер.

— У меня не сложилось такого впечатления из воспоминаний Шерри об ее матери, — сухо сказал Баша.

Брикер пожал плечами. — Ну, вряд ли она тогда была шлюхой. Но это не значит, что она ее не была такой, когда была моложе.

— Сомневаюсь, что она хотела, — тихо сказал Люциан. — Я подозреваю, что он использовал чрезмерное влияние.

— Думаешь, он изнасиловал ее? — потрясенно спросила Стефани, обратив их внимание на то, что она вернулась в комнату и стояла в нескольких футах от них, прислушиваясь, а Харпер и Дрина стояли позади нее.