Бессмертный, который любил меня

— Значит, они оба были в ее жизни одиннадцать лет, — задумчиво произнес Харпер.

— Я подозреваю, что этот дядя Эл — отец, и что он был рядом, вероятно, со дня ее рождения, — задумчиво сказал Баша.

— Да, но вряд ли он был в ее жизни до того, как умер ее брат Дэнни и человек, которого она знала как отца, ушел от Линн, — нахмурившись, сказала Дрина. — Ричард Карн вряд ли приветствовал бы его.

— Верно, — согласился Маркус. — Ни один мужчина не хочет, чтобы старый любовник его жены околачивался поблизости.

— Даже если он родной отец девочки? — спросил Баша.

— Особенно если он ее отец, — заверил Маркус. — Есть причина, по которой львы едят потомство предыдущих самок львицы, когда они захватывают логово. Смертные не могут убить потомство женщины, но многие негодуют на ребенка, который им не принадлежит. Это постоянное напоминание о том, что у нее был другой мужчина до них.

— Есть ли сейчас мужчина, которого она видит ежедневно? — спросил Люциан.

Дрина просмотрел список. — Эрик, Зандер и Аллан. Они все сотрудники магазина.

— Кажется, все просто, — сказал Брикер. — Дядя Эл теперь Аллан.

— Разве соседа по комнате не звали Лекс? — внезапно спросила Стефани, и Бэзил посмотрел туда, где сидела девушка, положив ноги на диван и обхватив руками колени, глядя на них, подняв брови. Она выглядела бледной, и ее брови были сведены вместе, как будто ей было больно. Катрисия сказала ему, что Стефани не только может слышать мысли смертных, молодых бессмертных и даже пожилых бессмертных, но и не может заглушить их голоса, что ей кажется, будто они выкрикивают свои мысли ей в уши. Он подозревал, что присутствие стольких из них там одновременно, причиняло ей много горя.

— Да, Лекс Браун, — ответила Дрина, когда больше никто не заговорил. — А что с ним?

Стефани подняла брови, скрестила руки на груди и села. — Серьезно? Ты не видишь?

Бэзил огляделся. Остальные смотрели друг на друга с таким же отсутствующим видом, как и он… все, кроме Люциана, который почти улыбался. Когда Бэзил догадался, он понял, что Люциан видел то, о чем говорила Стефани. И, вероятно, давно. Ублюдок просто сидел и ждал, кто разберется с этим первым.

— И первым в этом разобрался ребенок, а не кто-то из взрослых, — сухо сказал Люциан, очевидно, услышав его мысли.

— Я не ребенок, — раздраженно сказала Стефани.

— Мы можем перейти к тому, чего не видим остальные? — нетерпеливо спросил Бэзил.

Стефани еще мгновение смотрела на Люциана, потом повернулась к Бэзилу и пожала плечами. — Подумай об этом… Дядя Эл? Лекс? Зандер?

Бэзил хмуро взглянул на нее, затем выражение его лица прояснилось, и он выдохнул — Александр, — с внезапным пониманием.

— Так… он живет с тех пор, как ей исполнилось семь. Это двадцать пять лет. Определенно достаточно долго, чтобы создать сильное сопротивление, — поняла Баша.

— Я подозреваю, что он был там с тех пор, как она родилась, — тихо сказал Люциан.

— Значит, ты не думаешь, что он еще один спутник жизни? — спросил Бэзил, чувствуя, как его охватывает облегчение. Эта возможность беспокоила его.

— Ты мог бы воздержаться от притязаний на нее все это время, если бы встретил ее в семь лет или моложе?

— Мне бы пришлось. Я бы не стал претендовать на нее в детстве, — сухо заметил Бэзил.

— Верно, но когда ей исполнилось шестнадцать или около того, было бы очень трудно не претендовать на нее. Возможно, ты захотел бы поступить благородно и позволить ей повзрослеть без помех, — сказал он торжественно, — но твой разум напомнил бы тебе, что она смертна, и несчастный случай мог бы украсть ее у тебя. Ты захотел бы присматривать за ней, оберегать ее, и тогда было бы очень трудно удержаться от того, чтобы не лечь с ней в постель и не заявить на нее права, — покачал головой он. — Этот Александр — ее отец.

— Прекрасно! — радостно воскликнула Стефани. — Теперь, когда я решила это для тебя, кто-нибудь еще жаждет встряски? Мне бы сейчас не помешал один из твоих знаменитых шоколадных коктейлей, Харпер… и я уверена, что молоко полезно для моих растущих костей, — добавила она льстивым тоном.

— Один шоколадный коктейль, — весело сказал Харпер, поднимаясь, чтобы проводить ее на кухню.

— Кто-нибудь еще хочет? — спросила Дрина, вставая.

— А, ну да. Я тоже буду шоколадный, пожалуйста, — сразу же сказал Брикер, но все остальные только покачали головами.

— Так… — сказала Баша, когда Дрина направилась на кухню, чтобы сказать Харперу, что Брикер тоже хочет коктейль, — теперь, когда ты знаешь или думаешь, что знаешь, кто бессмертный в ее жизни… — подняла она брови, — что дальше? Иди, спроси его и узнай, почему он хотел, чтобы она думала, что встретила Лео в Лондоне?

— Мы уже знаем ответ на этот вопрос, — сказал Люциан, а затем указал, — потому что он хотел, чтобы она вернулась в Торонто.

— Да, но почему? — спросил Бэзил, потом склонил голову набок и подозрительно посмотрел на него, — Ты тоже знаешь ответ на этот вопрос, не так ли?

— Шерри дала нам ответ, когда сказала, что родилась через год после того, как ее родители поженились, — мягко сказал он.