Бесстрашный

Всего через полминуты всё было кончено. Имперский отряд просто исчез, весь до последнего копьеносца. Сразу за этим из-под защиты повозок в сторону двух ближайших холмов выплеснулась волна мятежной пехоты. Чтобы отличать своих от чужих, у каждого на рукавах были повязаны белые ленты.

Как вскорости выяснилось, защищать холмы было некому. Четыре десятка стрелков, полтора мечников и один магов ничего не смогли противопоставить тысяче с лишним штурмующих. Спустя пять минут после начала штурма над обеими ключевыми высотами взвились флаги мятежников, кроваво-красного цвета, «перечёркнутые» синим косым крестом. Именно такие выбрал для армии Дим, и с его выбором все согласились.

«Пошли!» — приказала Рейна ждущим команды полкам.

Вся колонна, все семь тысяч воинов, включая бойцов «гуляй-города» и кавалеристов, очутились на другом берегу спустя полчаса.

По пять сотен стрелков сразу же расположились на обоих холмах у моста. Две тысячи подкрепили головной «гуляй-город», продвинувшийся по дороге примерно на четверть лиги. Два боковых «вагенбурга» перестроились в цепь, полностью перекрыв повозками проходы вдоль берега. То, что последнее оказалось решением правильным, подтвердилось спустя ещё полчаса.

Вышедший из ступора враг атаковал плацдарм не только по фронту, но и по флангам. Причём, как стало понятно позднее, удар вдоль главной дороги являлся не главным, а отвлекающим.

Иллюзию с «вагенбургов» имперцы снесли в самом начале атаки. Сюрпризом это не стало. Мо́рок и так уже еле держался, изрядно побитый недавними заклинаниями, поэтому, когда он исчез, сражение у северного моста просто перешло в открытую фазу.

По флангам противник бил, не считаясь с потерями. Пехота и конница валом накатывались на сцепленные цепями повозки. Пробовали захлестнуть их, пробить, продавить, уничтожить. По выставленным и усиленными рунными записями щитам имперские маги лупили огнём, ветром, прахом. Дважды щиты не выдерживали, и тогда вражеская волна с рёвом врывалась в пролом, но на её пути вставали защитники «гуляй-города». Палили в упор лучники, разряжали «стволы» арбалетчики, охаживали врагов цепами и алебардами пешие воины. А затем, когда первый, самый тяжёлый натиск оказывался отбит, на место выведенной из строя повозки подкатывалась другая, из тех, что стояли в резерве и прикрывали разворачивающиеся для стрельбы катапульты.

Атаки вдоль берега перемежались навалами на высоты. Но тоже безрезультатно. Попытки скинуть пустоградцев и драаранцев с холмов раз за разом оканчивались неудачей. Скорее всего, они были призваны просто отвлечь расположившихся на верхотуре стрелков, чтобы те, в основном, стреляли по лезущим и ползущим наверх, а не по тем, кто тщился разбить «вагенбурги».

«Мясной» штурм холмов и повозок длился почти два часа, но противнику так и не удалось добиться хоть какого-нибудь успеха. А когда натиск начал ослабевать, командующие «гуляй-городом» дали команду «Вперёд!»

Чего-чего, а такого враг точно не ожидал. Вместо того чтобы и дальше стоять на позиции насмерть или, наоборот, отойти, те, кто стоял за щитами, неожиданно расцепили повозки и вручную покатили их мимо наваленных кучами трупов, подминая колёсами пропитанную кровью траву и походя добивая орущих и стонущих раненых (а чего с ними, мать их, возиться, с вражинами?).

Продвинувшись так на сотню шагов, повозки снова сцепили и снова заняли места у бойниц.

Их вновь попытались атаковать и вновь безуспешно. Каждый последующий штурм выглядел явно слабее, чем предыдущий. Похоже, что у противника просто заканчивались солдаты, готовые умирать бессмысленно и без пользы.

Примерно к полудню атаки на фланги наконец прекратились. Имперцы отошли к дальним холмам.

По всем правилам военной науки, в сражении должна была наступить передышка, во время которой противники подсчитывают потери, производят перегруппировки, подтягивают резервы и размышляют, что дальше. Стоит ли продолжать эту битву или же будет лучше дождаться вечера и предпринять в темноте какой-нибудь хитрый манёвр, что склонит чашу весов в нужную сторону.

В отличие от имперцев, мятежникам передышка ничего позитивного не несла. Резервов у них не имелось, а ждать, когда враг усилится, означало проиграть и погибнуть. Однако атаковать закрепившегося на высотах врага выглядело вообще суицидом, и враг это знал лучше кого бы то ни было.

— Готовы? — спросила Рейна у установившей, наконец, свои катапульты «хранительницы».

— Готовы, — кивнула та, поднимая ладонь ко лбу и вглядываясь в парящую над холмами «летуху».

Запустивший голема маг стоял возле Лики, готовый передавать картинку с БПЛА в режиме реального времени.

— Начинайте, — дала отмашку «хранительница».

Глухо ударил выбитый из маховика стопор-клин. Засвистели быстро раскручивающиеся канаты. Освободившаяся ложка-лапа со скрипом взметнулась по длинной дуге, и через миг с оконцовки гигантского рычага в синеющие небеса взмыл небольшой, фунтов на тридцать, снаряд.

— Недолёт — двадцать аршей, — сообщил через десять секунд мастер-големщик.

Рейна смотрела на передаваемое с дрона изображение и мысленно улыбалась.