Бестия (СИ)

Сколько еще получит, если Виктор сейчас не закроется? Он уже начал, это беспокоило. Юри волновался за мальчишку. Хотя… какой там мальчишка, если близость его так волнительна? Да и сам он ведет себя по-взрослому. Иногда.

Люди видят блестящие стразами костюмы, длинные волосы, улыбку и манерные взмахи руками. Красивую оболочку фарфоровой куклы. Даже сейчас туристы оборачиваются вслед пробегающему по лестнице пареньку, фотографируют его. А Виктор серьезен, губы его поджаты. Юри не обязательно смотреть, чтобы видеть.

Никифоров гений фигурного катания, тренер пророчит ему великое будущее. Юри видит перед собой того, кто будет творить историю, если справится с собой сейчас. Мальчишку, любящего собак, социальные сети, фотографии и вкусно покушать, хотя приходится соблюдать диеты. Душа компании - само собой, это у Виктора получается на автомате и совершенно не тяготит его. Он не только заряжает, он подпитывается от людей. Умеет замечать, видеть и переносить это на лед.

Юри беспокоился и отчаянно желал его внимания, подлинного, не игривого. Однако не смел связывать свою судьбу с судьбой юноши, которому пророчат все награды мира фигурного катания. Нельзя тормозить Виктора, становиться камнем на шее, тянущим на дно. Он, Кацуки, имеет право только дать ему взлететь, распахнуть крылья, вернув прежнюю нежную улыбку и любовь к фигурному катанию.

По какой-то причине - любовь Юри не брал в расчет категорически, слишком сладко несбыточное мечтание - Виктор относился к нему иначе, нежели к остальным людям. Выделял из толпы, позволял увидеть то, что не видел больше никто. Правда, ожидал взамен откровенности. Справедливый обмен, если честно. Им можно воспользоваться.

Уже сейчас Кацуки видел, как можно подправить программу, над чем следует поработать в движениях Виктора, какой переход лучше сделать.

Движения следует отработать до автоматизма.

Да, впереди у них много работы.

- Юри! - перед глазами что-то промелькнуло.

Кацуки моргнул. Ну, надо же, замечтался.

Виктор стоял перед ним, взмокший, раскрасневшийся слегка, но довольный, как слон.

- Где мой выигрыш? - требовательно произнес юноша. Сдаваться он не собирался, это видно с первого взгляда. Всеми правдами и неправдами заслужит визит домой к хореографу.

За что Кацуки заслужил такой подарок?

Юри улыбнулся, кивнул.

- Идем, напою тебя чаем.

========== Часть 3 ==========

На стене тикали часы, солнечные зайчики скакали по светло-салатовым креслам, по шкафам с документами и сонным тренерам, присосавшимся к первой дозе кофеина за сегодня. На зависть спортсменам.

Дверь открылась, тренеры удивленно подняли головы. Единственный, кого еще не было - а это Кацуки - никогда не входил так осторожно.

Юри, сжимая в руке стаканчик с кофе, прошел на свое место и со стоном растекся по столу. Светлая голова хореографа издала подозрительно гулкое “бам” при встрече с полированной поверхностью.

- Яков, что мне делать?

Фельцману не надо было задавать уточняющий вопрос, чтобы понять, о чем идет речь. Впрочем, как и всем сидящим в учительской.

- Расслабься и получай удовольствие, - фыркнул мужчина, переложил документ, взял следующий. - Пей свой кофе, наслаждайся жизнью. Ты его отлично выдрессировал. Мне этот поганец чай принес один раз в жизни - когда я ему заплатил за него дополнительно.

Со стороны прибежища итальянского начинающегося алкоголизма раздалось насмешливое фырканье. Фельцман метнул туда тяжелый взгляд, но у них с Челестино вчера снова имела место попойка, а потому Чао-Чао был доступен миру частично - из-за стакана с прохладной водой, который прижимал ко лбу.

- А с поцелуями он к тебе не лез? - поднял голову Кацуки. Кто ее знает, эту загадочную русскую душу.

- К тебе стало быть лезет? Это правильно, это хорошо, - покивал удовлетворенно тренер. - У мальчика сейчас как раз такой период…

- У мальчика сейчас как раз такой период, чтобы ухаживать за девочками, а не за стареющими хореографами! Девочками, Яков, девочками! Разве я похож на девочку?

- Кто тебя знает, имя-то женское.

Юри проклял тот день, когда рассказал коллегам о тайне своего имени.

- Не-не, Юри точно не девочка, мы с ним вместе в одной душевой мылись, - вмешался Пхичит.

Челестино заржал, застонал, схватился за голову, разрываясь между желанием посмеяться и диким похмельем.

Юри уткнулся носом в стол, простонал приглушенно. Спасибо, Пхичит, сейчас он больше всего хочет обсуждать общие душевые.

- Упор нужно сделать на молодость и противоположный пол, - все же не торопился сдаваться Кацуки. - Почему именно я?

- Это же Виктор, - пожал плечами Фельцман.

Как будто это все объясняло. Хотя… в их школе определенно.

Юри выпрямился, придвинул к себе кофе. То, что это подарок шумного Никифорова, не повод отказываться от вкусного напитка.

Кацуки буквально физически ощущал тяжесть мешков под глазами.

- Если без шуток, то Виктор еще слишком юн, и я не знаю, как поговорить с ним. Как начать этот разговор.

- Признайся, он тебе тоже нравится, - улыбнулся доброжелательный таец.