Бесы

¹ Имеются в виду старинные дрожки, именовавшиеся «гитарой» или «линейкой», ко­торые, сравнивая их с новым видом дрожек — «пролеткой», один из иностранных путеше­ственников описывал так: «Вначале дрожки представляли собой просто-напросто деревян­ную доску, положенную безо всяких рессор на четыре маленьких колеса, соединенных двумя осями; с годами этот примитивный экипаж усовершенствовался, но сохранил первоначаль­ную легкость и диковинный вид; усаживаясь верхом на доску-сиденье, вы чувствуете себя так,

² В 1867-1868 гг. из-за серьезного неурожая сильный голод охватил многие нечерно­земные регионы России. 23 января 1868 г. под почетным председательством цесаревича-на­следника великого князя Александра Александровича была образована Временная комис­сия доставления пособий жителям некоторых губерний России, пострадавшим от неурожая. Учреждение комиссии сопровождалось следующим высочайшим рескриптом: «Ваше Импе­раторское Высочество. Скудные в последние годы и особенно в истекшем 1867 году урожаи хлебных произведений подвергли жителей некоторых местностей России значительным за­труднениям по приобретению необходимых продовольственных припасов.<.> Правитель­ство постоянно и неусыпно заботится о принятии всех зависящих от него мер к облегчению тягостного положения нуждающихся; но при значительности требований удовлетворение их

² Образность басни капитана Лебядкина «Таракан» подсказана пародийным стихотво­рением И. П. Мятлева «Фантастическая высказка» (1833, название в автографе — «Тара­кан»), впервые напечатанным в анонимном «Собрании стихотворений» (СПб., 1834); ср.:

Таракан Как в стакан Попадет — Пропадет; На стекло, Тяжело Не всползет.

Так и я:

Жизнь моя Отцвела, Отбыла. Я пленен, Я влюблен <.>

Навсегда Я с тоской, Грусти злой Не бегу:

¹ В неосуществленном замысле Достоевского конца 1860-х гг. «Картузов» его заглавный герой, ранний предшественник капитана Лебядкина (см. примеч. на с. 101-102), также чита­ющий басню собственного сочинения «Таракан» (почти дословно совпадающую с текстом стихотворения в «Бесах»), отвечая на вопрос повествователя о смысле своего творения, го­ворит: «Гм... а? Что? Какой смысл? Сатира, басня; ничтожное звено.» (Т. 11. С. 41). Вы­деленные слова представляют собою микроцитату из стихотворения Э. Губера «Человек»:

И чем же выше он над сонмами творений, Ничтожное звено в огромной цепи их! Он пресмыкается на крайней их ступени, Над грязным скопищем кровавых преступлений И низких замыслов своих!

Где прежний образ твой, где лик первоначальный, Дарованный тебе верховным бытием? Нет! благ утраченных ты только труп печальный, Скелет, коснеющий в ничтожестве своем!

(Губер Э. И. Сочинения, изданные под редакцией А. Г. Тихменева: В 3 т. СПб., 1859. Т. 1. С. 14). С учетом этой аллюзии образ лебядкинского Таракана прочитывается как аллего­рия человека после грехопадения, человека греховного, утратившего свой «лик первоначаль­ный», дарованный ему Творцом, а с ним и то, что поднимает человека над всем остальным тварным миром и что отличает его от него. Это аллегория человека, призванного в замысле Господа к особой, верховной роли «над сонмами творений», но вместо этого пресмыкаю­щегося «на крайней (нижней) ступени» в «огромной цепи их», поскольку он сам лишил себя богоподобного «прежнего образа». При таком взгляде весьма точной представляется интерпретация образа Таракана, попавшего в стакан (замкнутое, ограниченное простран­ство), которую предложил Е. В. Лукин: «Отказ от божественного означает отказ от беско­нечного: мир представляется как банька с паутиной в углу, как стакан, полный мухоедства» (ЛукинЕ. В. Философия капитана Лебядкина. СПб., 2006. С. 22). Исключительно важно от­метить, что стихотворение Э. Губера «Человек» полемически противопоставлено автором пафосу оды Г. Р. Державина «Бог»; ср.:

⁴ Тип попрошайки из «благородных», встреченный, кстати, тоже «под арками» Гости­ного двора, впервые появился в творчестве Достоевского еще в начале 1860-х гг., в фельето­не «Петербургские сновидения в стихах и прозе» (1861). Намечая его литературную гене­алогию, автор фельетона характеризует его здесь как «родного братца Ноздреву и поручику Живновскому (сквозной персонаж нескольких произведений М. Е. Салтыкова-Щедри­на — «Губернских очерков», «Сатир в прозе» и др. — Б. Т.)» (Т. 19. С. 76). Позднее схо­жий тип также станет героем «мизернейшего анекдота» в романе «Подросток» (1875). Ср.: «— Сам давал по десяти и по двадцати пяти просителям. На крючок! Только несколь­ко копеек, умоляет поручик, просит бывший поручик! — загородила нам вдруг дорогу вы­сокая фигура просителя, может быть действительно отставного поручика. Любопытнее все­

¹ Как установил Л. Г. Гофман (см.: Гофман Л. Г. Достоевский и декабристы // Тайные об­щества в России в начале XIX столетия. М., 1926. С. 196-197), речь здесь идет о декабри­сте М. С. Лунине (1787-1845). В полемической «Отповеди» декабриста П. Н. Свистуно-