«Бесы» вчера и сегодня

В письмах 1870–1873 годов Достоевский неоднократно разъясняет и комментирует идейно-философскую концепцию романа. Вот что он пишет в письме наследнику престола А. А. Романову (будущему императору Александру III) в феврале 1873 года, посылая ему экземпляр своей книги «Бесы»:

«Это почти исторический этюд, которым я желал объяснить возможность в нашем странном обществе таких чудовищных явлений, как нечаевское преступление. Взгляд мой состоит в том, что эти явления не случайность и не единичны <…>. Эти явления — прямое последствие вековой оторванности всего просвещения русского от самобытных начал русской жизни. Даже самые талантливые представители нашего псевдоевропейского развития давным-давно уже пришли к убеждению совершенной преступности для нас, русских, мечтать о своей самобытности <…>. А между тем главнейшие проповедники нашей национальной несамобытности с ужасом и первые отвернулись бы от нечаевского дела. Наши Белинские и Грановские не поверили бы, если б им сказали, что они прямые отцы Нечаева. Вот эту родственность и преемственность мысли, развивающуюся от отцов к детям, я и хотел выразить в произведении моём»^{41}.

Цесаревич Александр Александрович

— будущий император Александр III Миротворец (1881–1894) в мундире лейб-гвардии Атаманского полка, шефом которого он был. 1867 г.

Таким образом, Достоевский обращает внимание наследника, что в своём романе, как и во многих других своих работах, он говорит о вредоносности западнического пути развития для России, и что Нечаев и его соратники всего лишь ученики тех, кто призывает подделываться под европейские идеи и тенденции и отвергает самобытный путь развития России.

Нечаевщина, как и современные ей ультралевацкие организации, выступающие под социалистическими и даже коммунистическими лозунгами, сыграла на руку правым силам, — самым ярым противникам рабочего движения. Впервые в русской истории по указанию царя в газетах публиковались все судебные документы, связанные с деятельностью «Народной расправы» и её членов. Это было сделано с целью компрометации русского революционного движения. Отчасти цель была достигнута. Нечаевщина вызвала отвращение в русском обществе. Цель и методы, которыми её активисты добивались выполнения своих «революционных» планов, были неприемлемыми для большинства граждан.

В ходе судебного процесса выяснилось, что большинство из членов нечаевской организации не знали о «Катехизисе», не были знакомы с настоящей «революционной» программой Нечаева, и руководили ими действительно благородные цели народного освобождения. Он и тут обманывал своих товарищей.

Дело нечаевцев, как уже отмечалось, стало для Достоевского толчком к идее создания романа «Бесы». Впервые о революционно настроенной организации студентов писатель узнал задолго до известного убийства студента Иванова — из рассказов Ивана Сниткина, брата его жены Анны Григорьевны, который приехал к ним в Дрезден, куда семья перебралась из Женевы. Гость учился в Петровской академии, лично знал активиста студенческого протеста Ивана Иванова и увлечённо рассказывал о молодёжном движении, о спорах, которые возникали между товарищами по борьбе, об их целях и задачах. Сопоставляя эти рассказы с теми идеями переустройства общественной жизни, которые витали в Европе, писатель стал опасаться, что «эти» европейцы с их социализмом, атеизмом, то есть с отрицанием Христа и традиций, окажут негативное влияние на Россию, на её молодёжь, станут ей дурным примером. Достоевский видел опасность такого подражания. Ему хотелось разобраться, предостеречь. Так появилась идея создания романа о российском молодёжном движении. Он стал интересоваться студенческими делами в России, а узнав об убийстве Иванова, попросил присылать ему материалы судебного дела и безотлагательно принялся за работу над романом.