«Бесы» вчера и сегодня

Какие же должны быть настоящие цели и идеалы — автор не показывает. Он не может отступить от действительности, потому что не видит их. А воспевать «воздушные замки для народа», которых он в ближайшей перспективе не просматривал, писатель не хотел.

Позже Достоевский ещё несколько раз объясняет главную идею и цель написания романа «Бесы». В «Дневнике писателя» за 1873 год в статье «Одна из современных фальшей» Достоевский прокомментировал публикацию в «Русском мире», где безымянный автор, заигрывая с молодёжью накануне очередной подписки, утверждает, что учащаяся молодёжь в «подобных безумствах», как нечаевское дело, замешана не бывает. Он уверен: «Идиотический фанатик, вроде Нечаева, мог найти себе прозелитов только среди праздной, недоразвитой и вовсе не учащейся молодёжи».

Достоевский отвергает это заявление:

«С другой стороны, вдруг, случится, что в каком-нибудь деле оказались бы замешанными вовсе не недоразвитики, вовсе не буяны, болтающие ногами под столом, вовсе не одни ленивцы, а, напротив, молодёжь прилежная, горячая, именно учащаяся, и даже с хорошим сердцем, а только лишь дурно направленная (поймите это слово — направленная. Где, в какой Европе найдёте вы теперь больше шатости во всевозможных направлениях, как у нас в наше время!) <…>.

И почему вы полагаете, что Нечаевы непременно должны быть фанатиками? Весьма часто это просто мошенники. „Я мошенник, а не социалист“, — говорит один Нечаев, положим, у меня в романе „Бесы!“, но уверяю вас, он мог бы сказать это и наяву. Это мошенники очень хитрые и изучившие именно великодушную сторону души человеческой, всего чаще юной души, чтоб уметь играть на ней, как на музыкальном инструменте. Да неужели вы и вправду думаете, что прозелиты, которых мог бы набрать у нас какой-нибудь Нечаев, должны быть непременно одни лишь шалопаи? Не верю, не все; я сам старый „нечаевец“, я тоже стоял на эшафоте, приговорённый к смертной казни, и уверяю вас, что стоял в компании людей образованных»^{32}.

Следом Достоевский рассуждает: «Нечаевым, вероятно, я бы не мог сделаться никогда, но нечаевцем, не ручаюсь, может и мог бы… во дни моей юности».

Далее писатель говорит о себе, о своих мечтах в молодости, когда он сам был участником политического кружка, о времени, когда стоял на эшафоте и не испытывал раскаяния за то, в чём его обвинили. Достоевский проводит параллель от своих ощущений к современной молодёжи 70-х годов и объясняет, почему пылкому и благородному молодому человеку, недовольному настоящим и устремлённому к высоким идеалам, легко сделаться нечаевцем.

Из всех оставленных Достоевским записей об идее и смысле романа видно, что он, этот роман, бесспорно, тенденциозный, полемический, содержащий много ядовитой иронии и даже насмешки в адрес описываемых в нём «революционеров». Но читая эти строки, надо помнить, что автор говорит не о борцах, мечтающих о социальном преобразовании общества, а о мошенниках. И неоднократно подчёркивает это. Тем не менее, многие критики до сих пор утверждают, что Достоевский, якобы, видел в «нечаевщине» сущность всего русского народничества.