Бьется пульс Конго

К белому населению относился также директор небольшой фабрики по переработке хлопка-сырца. На этом предприятии и в ремонтных мастерских нашли себе работу восемьсот жителей. Они имели постоянный заработок. Хуже обстояло дело с рабочими муниципалитета и чиновниками. Им задолжали жалованье за несколько месяцев, даже учителя его не получали. Занятия в двух школах прекратились. Люди роптали. А тут еще наводнение… Дождь размыл стены многих потопото, обнажив их бамбуковые ребра, напоминавшие хребет допотопных гигантских рыб. Хозяев этих хижин, оставшихся без крова, разместили в монастыре.

Католическая миссия насчитывала уже третий десяток лет с момента основания. В ведении миссионеров был также лепрозорий, непосредственно примыкавший к монастырю. Благодаря целительному действию сульфамидных препаратов в лепрозории остались лишь неизлечимые больные, в основном старики. Вновь заболевшие ограничивались амбулаторным лечением… Врач, хорошо знавший положение в стране, говорил мне, что ранее в Конго было зарегистрировано триста тысяч случаев проказы, причем тридцать тысяч больных содержались в лепрозориях. Теперь количество прокаженных уменьшилось в десять раз. Первая встреча с прокаженным произвела на меня удручающее впечатление. Он подкатил ко мне в кресле и протянул руки: «Монганга?»

Я осмотрел его, но ничем не мог помочь. Он был безнадежен. Прокаженный мрачно посмотрел на меня и укатил обратно.

Я ел хлеб святых отцов, а они пили мое виски. Мы играли в карты; этот «молитвенник дьявола» в джунглях незаменим. И мы избегали говорить о неприятных пещах. Они знали, откуда я приехал. Когда же мы все-таки заговаривали на политические темы, господа в белых рясах обнаруживали понимание положения в стране. Не слишком симпатизируя правительству Гизенги, пни признавали, что он всеми силами старается наладить жизнь в провинции, и откровенно говорили, что в неурядицах в Конго виновны бельгийцы. Впрочем, им легко было так говорить, они-то были не бельгийцы.

Работа в больнице сразу же началась с трудностей. Чтобы я мог добираться до больницы, из бензиновых бочек и досок смастерили плот, на который я въезжал в джипе. Плот цепями прикрепляли к пирогам с двенадцатью гребцами. Они перевозили меня через пруд, образовавшийся между миссией и больницей. Гребцы пели о великом монганге, который спешит на помощь к бедным больным, и я невольно воображал, что нахожусь в волшебном царстве.

Новая больница — в городе была еще и старая, коек па сто, обслуживавшая только местное население, — находилась на небольшой возвышенности, за которой начинался девственный лес. Бельгийцы называют его «брусе», что дословно означает «кустарник». Однако кустарник здесь был могучий. Нередко оттуда в больницу приползали крупные змеи; слоны трубными звуками напоминали о своем существовании. Корпуса больницы были построены в простом стиле, широко распространенном в Конго. Эта простая архитектура больше всего подходила к климатическим условиям Конго. Вытянутые в длину строения с обеих сторон окружала крытая галерея, создававшая тень. Такие же галереи соединяли корпуса между собой. В каждом корпусе было два операционных зала, из коих один — с необходимым оборудованием и инструментом — предназначался для рожениц. В палатах хирургического отделения стояло по тридцать две койки без одеял, простынь и матрацев. Несколько позже мне удалось с помощью шведского Красного Креста улучшить положение в больнице.

Примерно в пяти минутах езды от новой больницы находилось ее старое здание, где теперь была амбулатория. Она работала ежедневно, кроме воскресенья. В вестибюле перед открытой дверью стоял стол, за которым, как аукционер на аукционе, восседал фельдшер. К нему по одному подходили ожидавшие во дворе больные. Нередко завязывался такой диалог:

— На что жалуешься? — спрашивал фельдшер.

— Малариа минги хапа, — отвечал больной. — Я очень болен, — и показывал на свой пупок.

— Давно?

— О, очень давно.

— Тебя рвало?

— Нет. Или очень редко, когда попадалась несвежая рыба.

— Ну тогда не страшно. В животе боли?

— Вот-вот, монганга, боли в животе.

Фельдшер задумчиво смотрел на пупок больного и затем безапелляционно заявлял:

— У тебя ниока.

Он выписывал больному лекарство против глистов. В большинстве случаев фельдшер не ошибался. У кого в этой стране нет малярии или глистов?

В больнице была и лаборатория, однако не хватало реактивов, поэтому, несмотря на наличие лаборантов, ее анализы были ненадежны. Точно так же обстояло дело и с рентгеном. Был хороший аппарат, но не было пленки. Мне пришлось ограничиться просвечиванием, но и сделать просвечивание тоже было нелегко, ибо электрическая световая установка была еn раnnе.

Из моего закоулка все Конго казалось мне еn раnnе. Правда, в городах покрупнее и больницы были лучше. Хуже всего дело обстояло с лесными амбулаториями, которых в округе насчитывалось свыше дюжины.