Без индекса. Книга стихов

Говорю, говорю… Словно старые карты
               в руках неумело тасую.
Словно кто-то глядит на меня — и не видит,
               а видит цыганку босую,
Видит нищенку, ведьму, плясунью,
     суёт торопливо измятый полтинник.
«Не гадай мне! — кричит. — Вот, возьми!
     За молчанье гадалкам ещё не платили.

Не гадай мне! — кричит. — Я и так

     заигрался, запутался, сбился со счёта:
Сколько лет я брожу по расхристанным этим
          дворам и проулкам мощёным?
Сколько лиц я сменил? Сколько женщин
     в плечо мне дышали теплом, засыпая?
Что ты знаешь об этом, дурёха, актёрка,
               провидица полуслепая?»

Ничего я не знаю. Не мне обижаться,

          не мне же обид сторониться,
Я ведь тоже гляжу на него — и не вижу,
               а вижу пустые страницы,
Вижу ластиком стёртую жизнь —
     до истрёпанных дырок в дешёвой тетради,
И оттуда опять же сквозит пустотою. И нечем
               неловкость загладить.

Искажённая явь разъедает глаза.

          Не прошу, не пляшу, не гадаю —
Изо всех своих маленьких сил
               я его навсегда покидаю.
Он стоит посреди ничего,
     угловат, как сутулая, страшная птица…
Но и это простится.

30.11.2005

ВОСЕМЬ ЖЕНЩИН

Было холодно ему одному.
Восемь женщин приходили к нему —
Не ругаясь, не тая.           Осуждаете — да я
                    не к тому.
У одной был узелок за спиной,
Взгляд горячечный да шёпот ночной,
За другой вилась тропа —
          и пошёл бы,
               только пахла войной.
А у третьей были губы горьки,
А четвёртая кормила с руки,
А у пятой каждый раз
          всё не ладилась игра
                    в поддавки.
Вот шестая, что до смерти ждала.
Вот седьмая жабью кожу сожгла.
А восьмая, спав с лица,
          постояла у крыльца —
                    не вошла.
Восемь жизней да с пожаром в глазах
Приходили догореть, рассказать
Про безумный тот огонь.
          Не обжечься бы — а он
                    замерзал.
Жил неправедно — да жил не во лжи.
Сторонился упований чужих.
То ли счастье из стыда,
          то ли слово изо льда
                    не сложить.

Было холодно ему одному,

Восемь женщин приходили к нему,
Чтоб, отчаявшись спасти,
          помолчать да подмести
                         в терему.
Он под солнцем ледяным застывал,
Он их именем одним называл.
Раскалённою весной
          покрывалась белизной
                         голова.
Но девятая уткнулась в плечо —
Стало сердцу горячо-горячо.
А как имя назвала —
          сердце треснуло в груди
                         пополам.

Июль 2006

«Эвридика твоя в раю…»

В.Р.