Без индекса. Книга стихов

Не забуду, Господи, но прощу.
По его изношенному плащу,
По его молчанию, по следам
Я узнАю его и там.

Я узнАю его и пойду за ним,

Потому что горло от слов саднит —
На обиду, насмерть, на край Земли, —
Потому что так нарекли.

Захлебнётся скрипка, замрёт труба.

Это имя — горечью на губах.
Это имя — гарью или игрой…
Рассчитайсь на первый-второй!

Скажет первый, иже на небеси:

«Трудно жить и горе в себе носить.
Из одной хлебнули мы с ним реки.
Сбереги его, сбереги!

Сохрани тревожный его покой,

Заслони его хоть одной строкой.
Вдруг теперь получится? Клином клин! —
Потому что так нарекли».

И застынет звук между «ми» и «фа»,

И споткнётся краденая строфа,
Потому что имя не сходит с губ,
Потому что — не сберегу…

5.12.2004

«Мой поезд подступал к Новосибирску…»

Памяти Татьяны Бек

Мой поезд подступал к Новосибирску —
Наощупь, наугад, затёртый снегом,
Затянутый по горло темнотой.
И город наползал нерезким кадром,
Фрагментом карты, мыслями о школьных
Уроках географии. Тогда
Казалось мне, в далёком южном детстве,
Что никакой Сибири не бывает,
Что наш учитель тронулся умом
И сам придумал странные названья —
Холодные, завьюженные, злые…
Андрей Михалыч, я посрамлена.
Мой поезд подступал к Новосибирску.
Уют плацкартный олицетворяя,
В казённой вазе ёрзал по столу
Оранжевый искусственный букетик.
И чёрт меня (видать, от скуки!) дёрнул
Пересчитать тряпичные цветы…
Один, два, три… Их было восемнадцать.
И я ещё подумала — к чему бы?
(И только утром поняла, к чему,
Когда мобильник ожил и заплакал,
Попавшийся в невидимые сети…
А я смотрела в стылое окно…)
Мой поезд подступал к Новосибирску.
И думалось: а вдруг и в самом деле
Всё это — не взаправду, не всерьёз,
И я сижу себе за школьной партой,
Не выучив какого-то урока, —
Важнейшего, быть может, за всю жизнь…

8.02.2005

«Кто для него пожалел тепла?..»

Кто для него пожалел тепла?
Ночь ли холодной такой была?
Шёпот ли бабки всея Руси
Дрогнул на «Господи, упаси»?
Кто от него не отвёл беды?
Вьюга разматывала бинты…

Как же я страшно тогда спала —

В снах этих немощна и стара,
Обескуражена и нема,
Спряталась, выжила из ума,
Выжгла на сердце ошмётки слов:
«Боже, возьми для него тепло!»

Как же наутро мне молодой

Горько дышалось его бедой,
Как же не плакалось тяжело…
«Боже, возьми для него тепло!»
В высохших веках толкалась резь…
«Боже, возьми всё, что только есть!..»

Как же потом, у другой межи,

Осознавая: «Он будет жить!» —
Счастлива, выстужена, пуста,
Я становилась одной из ста,
Тысячи, двух, четырёх, восьми…
Как же ревела я, чёрт возьми…

4.04.2005

«Когда я была маленькой…»