Без любви, или Лифт в Преисподнюю

Н-да, многословием не блещет, впрочем, как и супруг. Как же с ним работать-то, если слова из него не вытянешь. Неужели догадываться, что он там, не подумавши, хотел сказать да не сказал?

Зато ни на секунду не закрывал рта генерал.

Руслан достал сигарету и задумчиво разминал меж пальцев. Кстати, о запахе. Чем же отдавали ароматы ночи? А пахло страстью – не мёдом, не корицей, не пряностями. Молоком парным!

– А кто молоко принёс?

– Да пёс её знает! Старуха какая-то. А вам на что?

– Да нет, я просто так спросил, – и чертыхнулся про себя: ну зачем опять суёт свой нос?

Да что ж такое?! Щёки готовы предательски зардеть, сбивая с толку всякого, кто смотрит на него.

– Али договаривался – он знает. Идите и спросите. За спрос денег не берут.

Руслан покачал головой и продолжал разминать сигарету, не отдавая себе отчёта в том, что и как он делает. Следя внимательно за движениями пальцев, разминающих сигарету, генерал вздохнул и извлёк из кармана золочёный портсигар, как будто пересчитал в нём сигареты, понюхал и захлопнул со щелчком, с сожалением поглядев на часы на руке.

– Не время. Пяток минут надо погодить.

– Простите, не понял?

– Да так, ничего.

Генерал усмехнулся, наблюдая за тем, как Руслан раскуривает сигарету, которую в задумчивости выпотрошил едва не до половины и не заметил этого. Бумага вспыхнула, и Руслан, замотав рукой, с недоумением уставился на чадящий дымок и вдруг опять задумался.

– Ну, с сигаретами, почти как со спиртным, – говорит генерал и морщит лоб. – Только вот силы воли не хватает. До трёх кое-как терплю, а потом всё – срываюсь в штопор.

Генерал опять посмотрел на часы:

– Теперь можно, – сказал он.

И достал свой золочёный портсигар, неспешно вытащил из него сигарету, постучал фильтром о крышку портсигара, сунул в рот, щёлкнул зажигалкой и закурил – с очевидным наслаждением выпустив сизый клуб дыма. Облачко повитало, кружась, над головой в воздухе чуть, да вдруг ветерок налетел и развеял бесследно.

– Вы о чём-то всё время думаете.

– Нет, – ответил Руслан и, затушив окурок, закурил новую сигарету.

– Неправда. Не бывает так, чтобы человек не думал вовсе, и при этом имел сосредоточенный вид.

– Я просто наслаждаюсь чудесным днём.

– Ну да, и даже мыслей нет в голове – одно очарованье. А вы к тому ещё романтик, как я погляжу. – И к председателю: – Станислав Вольтович, вы как думаете, сумеем мы задержать будущее финансовое светило ещё на денёк погостить? Небось, одни цифры у него на уме. Стесняется, а самому ужас как хочется.

– Погода хорошая. – Обернулся Станислав Вольтович к супруге: – Ты не против, если мы двинем в понедельник спозаранку?

– Конечно, милый, как скажешь.

Нет, с тем томным шепотком в ночной тиши, что слух ласкал, – не сравнится этот скрип сухого дерева её нежных слов к супругу.

– Ответ: мы вас не отпускаем. И точка. Так что кончайте со своими сомнениями. Солнце высоко – до ужина далеко. – И неожиданно предложил: – А не желаете ли, Руслан Милославович, партейку в теннис разыграть?

Он встал, взял под руку молодого человека и повёл в сад, где был установлен стол, вполголоса шепча на ухо:

– Какую фору запросите?

– Да нет, давайте уж попробуем обойтись без форы.

– Ответ достойный настоящего бойца.

Бросили шарик. Постучали чуть-чуть – для разминки. Из-за ушей потекли ручьи. По спине бегут струйки. На лбу капли собираются и водопадом ниспадают. Застит обильный пот глаза, волосы не просыхают, рубашку хоть выжимай.

– Ну что, на счёт, может, сразу кинем? – предложил Руслан, не видя смысла в бесцельном перестукивании шарика высоко через сетку.

– Воля ваша. На что играем? – при этих словах генерал лукаво прищурил глаз.

– В азартные игры предпочитаю не играть, – отвечал Руслан, чувствуя, что генерал пытается поставить противника в неудобное положение: такова, видать, его натура, чтобы даже в мелочах пытаться подёргивать и ранжировать, и добавил для ясности, шутя: – Папа не велит.

– Резонно. Папа плохого не посоветует. Не проведя разведки, не ввязывайся в драку. Иначе можно без штанов остаться.

– Ну, без штанов мы и так останемся – и четверти часа не минует.

Генерал с удивлением округлил глазки, но тут же сообразил, на что намёк: на жару и пот рекой – уже принялись за своё подлое мокрое дельце.

– Ну да, – усмехнулся он, ловя шарик в руку. – Лягушки в озере не заскучают в долгом одиночестве. И бросил рукой шарик вскок по столу со словами: – Ну что ж, на интерес, стало быть, играем.

Разыграли. Первым же неуклюжим ударом Руслан повесил генералу соплю и выиграл право первой подачи.

– Глядишь, – опять усмехнулся генерал, – вы так из меня ефрейтора сделаете.

Затем Руслан открыл счёт кручёной подставой. Взял ещё одно очко прямым ударом. А три оставшиеся подачи сдал – всё сильно и мимо цели либо в сетку послал. Свои пять подач генерал выиграл в сухую. Он почти не бил, предпочитая подкручивать под удар. Отстрелявшись в молоко, Руслан осознал свою оплошность лишь тогда только, когда было по пяти через десяток. Поздно. И сдал всю партию почти без боя, надеясь отыграться в следующей.