Без любви, или Лифт в Преисподнюю

Генерал: Слушай, Петрович, бери группу и давай, дуй следом за полковником. Маршрут, контакты, звонки – в общем, чего тебя, старого волка, учить буду уму разуму? Работай! Себя не обнаруживать ни при каких обстоятельствах. И цель, смотри, не потеряй, как тогда…

Петрович: А кто ж мог знать, что вместо парня из подъезда выйдет древняя горбатая старуха? Мне что, ориентировку кто дал?! Она шмыг по подземному переходу на ту сторону проспекта, подняла руку и на грузовике – за угол. Пока мы разворачивались, – там 300 метров до разворота! – пока рыскали по закоулкам в поисках грузовика, и след её простыл! Вот и всё. Передо мной стояла задача не думать, а следить.

Генерал: Вот и наследил, больше некуда.

Петрович: Чего меня-то попрекать?! Я, что ль, его переодевал?

Генерал: Да не попрекаю я. Не попрекаю! Я просто напоминаю. Пока вы гонялись за старухой в грузовике, парень преспокойненько вышел из подъезда, свернул за другой угол – и след его простыл.

Генерал смотрит на часы и качает неодобрительно головой.

Генерал: Теряем напрасно время. Всё! Жду подробного доклада.

Петрович: Есть!

Петрович выбегает из кабинета. Звонит телефон.

Генерал: Слушаю… Да, папа… Нет, папа, я не могу сейчас. Служба… Да, папа…

Генерал отстраняет от уха трубку и морщится. Нажимает кнопку на аппарате и, положив трубку на стол, встаёт с кресла. Мягко крадучись ступает по ковру, с тем чтобы на том конце провода ни о чём таком не догадались. Шагов не слышно. Как будто бы не слушает, вернее – слушает, но издалека, так чтобы не слышать.

Папа: Послушай, сынок, я ведь тебе только добра желаю. Уйди в тень. Заболей. Ляг в больницу. Слиняй. И не связывайся ты с Соней. Поверь мне, до добра эта затея не доведёт тебя. Напрасно я всё рассказал. Извини ты, старого дурня. У тебя карьера, вся наша дружная семья… Чего ещё желать? Подумай наконец обо мне, если себя пожалеть не хочешь.

Генерал: Да, папа, конечно. Я выбросил из головы. Да и времени у меня нет. Столько дел навалилось! Давай потом поговорим. Ну хоть за ужином обсудим. В субботу, устроит?

Папа: Не отмахивайся от советов своего умудрённого опытом отца. Меня на мякине не проведёшь!

Генерал: Да говорю ж тебе. У меня был только что посланец от Софьи Андревны. Я отказал ему в помощи, отослав ни с чем.

Папа: У тебя перед глазами судьба твоего дяди – моего родного брата. Связался, дурачина этакий, с Сонькой – и кранты. Был мужик что надо, а стал тряпка-тряпкой.

Генерал: Я не дядя, а если и связываюсь с кем, так те связи у меня, ты знаешь, мимолётные, несерьёзные, лёгкие…

Папа: Все так говорят, а когда до дела доходит, так и голову теряют, не успев даже задуматься.

Генерал: Ты меня не слышишь. Я тебе русским языком объясняю. У меня был человек от Софьи Андревны. Просил помочь поймать одного ничтожного человечка…

Папа: Зачем ты в это лезешь?

Генерал: Я никуда не лезу. Я просто дал ему троицу постовых во главе с опером и приставил филёра – на всякий случай, чтоб приглядывал. Считай, отправил ни с чем…

Папа: Не сметь, я сказал, лезть в такие дела. Это нечистые дела. Не сметь!

Генерал: Так я ж и не лезу. Это обычная интрига. Если поймают, кого им нужно, так с моей помощью, и первым об этом узнаю я – первым и доложу. Если нет – с меня спроса тоже мало. Не я вёл дело. Не я давал наводку. Ну а случись какой скандал или конфуз – и того лучше. Каким бы боком дело ни обернулось, всюду же с выгодной для меня стороны.

Папа: Сердцем чую: доиграешься. Ох уж эти гены…

Генерал: Ну, папа! Хватит уже. Я давно не мальчик…

Папа: Вот моё слово! Узнаю только, ни на чин, ни на возраст – ни на что не посмотрю. Выпорю, как самого последнего сорванца! Спущу тебе штаны до колен – и выпорю ремнём по голой заднице. Ты меня знаешь!

И динамик сердито замолчал. Генерал нажал на кнопку, давая отбой, и сел в кресло, качая головой и весело усмехаясь словам отца.

Зазвонил телефон.

Генерал: Слушаю! Да, на проводе…