Без любви, или Лифт в Преисподнюю

Генерал встаёт из-за стола, подходит к бару, наливает в пузатые бокалы коньяку и ставит на стол. Рядом блюдечко, с кружочками нарезанным лимоном. Сам одной своей мягкой половинкой полуприседает на край стола, другая половинка свисает – на расстоянии вытянутой руки от полковника.

Генерал: Думаю, не стоит препираться по всяким пустякам.

Полковник: Согласен, товарищ генерал. В свою очередь тоже приношу вам свои извинения.

Выпивают. Закусывают лимоном. Закуривают.

Генерал: Тут, я подозреваю, попахивает совершенно иным душком. В течение нескольких месяцев эти заслуженные по тем временам ветераны нашей с вами службы один за другим отчаливают в мир иной по вполне естественным причинам. Причина эта – возраст и старческие болезни. Никаких подозрений. Я бы вот чем заинтересовался в первую очередь.

Полковник: Да вот за давностью лет… Мне что, вы думаете, заняться больше нечем?

Генерал: Ну а на нет, так и суда нет. Если и виться ниточке, так откуда же ещё, как не от трупа. Притом заметьте, сразу от трёх трупов. А три сплетённых ниточки образуют вполне крепкую верёвочку. За неё, за косичку, как морковку за хвостик, и надо было дёрнуть в своё время. Да и сейчас, кажется, не совсем поздно…

Полковник: Время упустим. Дело надо делать сегодня. Пока горячо. А не копаться в прошлом. Ждало почти два десятка лет – может подождать и ещё чуть-чуть. Не за начало – нам бы за кончик ниточки ухватиться, тогда и весь клубочек смотаем. С конца да в начало.

Оба смотрят на часы – каждый на своей руке.

Полковник: Упустим. Осталось два часа до первой посадки. А мы…

Генерал: Помните (сколько лет тому уже минуло?), однажды я с вашей подачи поднял в небо две боевые машины. Когда они вообще не летали, ввиду отсутствия керосина. Небо над столицей было закрыто. А я поднял. Танки по Белому дому стреляли. А я поднял. И что?! С меня чуть погоны не посрывали. Чуть за решётку заодно с этими… придурками, прости господи!… едва не угодил. Если б не папа…

Полковник: Вынужден напомнить вам, товарищ генерал. Если бы не Сонечка, то и министерский портфель потерял ваш папа и вас бы не вытащил из того дерьма, в которое мы с вами вместе окунулись – по милости, напомню, этого говнюка.

Генерал: Да-а, обосрал он, конечно, всё, что мог, в том числе и нас с тобой. И потому мне, поймите только меня правильно, неприятны ваши необоснованные намёки.

Полковник: Если бы не обстоятельства тогдашние, сейчас мы бы с вами об этом неприятном инциденте иначе говорили.

Генерал: Поднял – потому что поверил! Вам, тогда ещё майору, на слово поверил.

Полковник: Прошу заметить: вы – генерал, а я пока ещё только полковник, несмотря…

Генерал: Плевать! Поверил во всякие россказни про каких-то там волосатых чудиков, домовых – в летающих безголовых мальчиков и несметные сокровища, которые старые, выжившие из ума склеротики хранили в засыпных сейфах у себя в доме. И тряслись над ними, наживая инфаркт миокарды.

Никто из серьёзных людей в глаза не видел этих чудесных сейфов, не говоря уж о сокровищах, запертых в них. Сим-сим откройся – байки восточного сказочника, да и только!

Полковник: Я понимаю, о чём вы говорите, генерал. Не первый день, как на свет родился. Дело очень непростое. Но факты – вещь неумолимая…

Генерал: Какие факты? О чём, полковник, говорите вы! Не о тех ли фактах, которые я, самолично, собрал вот в эти две папки с вашей подачи? И над которыми смеётся всякий здравомыслящий человек! Спасибо, хоть надо мной пока ещё не смеются. Вы козыряете передо мной не своими фактами, а тем досье, что я собрал для вас и которое свидетельствует об одном лишь только: я полный болван – по вашей милости.

Полковник: Я тогда ещё майором был, а вы капитаном под моим началом. Помните историю с домовым? Было же!

Генерал: Очевидного отрицать не стану. После литра водки и бессонной ночи, проведённой в загородной баньке с прелестницами лёгкого поведения, и не такое примерещится…

Полковник: Полноте, генерал. Мы оба знаем, о чём говорим.

Выпивают ещё по глоточку. Закусывают лимоном. Закуривают по второй сигарете. Молчат какое-то время, каждый думая о своём.

Полковник: По моим агентурным данным, Рублёв – он же Денигин, он же Копейкин, а теперь вот Золотовым обернулся. Сегодня он вылетает чартерным рейсом в Париж якобы на художественную выставку…

Генерал: Да хоть в Пекин! Что вы меня, как девочку, уламываете?