Без поцелуя на прощание

Пятилетний мальчик Лоркан Кавана скончался сегодня после автомобильной аварии, которая произошла в прошлую среду на трассе M50 в северном направлении. Лоркан, ученик начальной школы святого Иоанна в Лукане, графство Дублин, после происшествия находился на системе искусственного жизнеобеспечения.

Число жертв в результате столкновения двух машин составило четыре человека.

Водитель, близкая подруга семьи мальчика, погибла на месте аварии. Ее трехлетний сын также позже скончался в детской больнице Всех Святых. На момент столкновения беременную на позднем сроке водителя другой машины, как сообщается, выписали на днях из больницы. Ее малышка не выжила в результате полученных травм.

Полиция продолжает расследовать, что же послужило причиной аварии на печально известном опасном участке дороги. Мать Лоркана, с которой мы пообщались за стенами больницы, попросила отнестись с уважением к частной жизни семьи в такой трагический момент.

У меня изо рта вырывается короткий резкий крик, такой громкий, что начинает звенеть в ушах. Я комкаю бумагу и бросаю в угол. Я думаю о том, чтобы притянуть колени к груди и начать раскачиваться вперед-назад на месте. Но что хорошего мне это даст? Вместо этого я беру телефон и нажимаю быстрый набор.

Раздаются два гудка, прежде чем я кладу трубку. Я забыла о разнице во времени. В Нью-Йорке сейчас середина ночи. Мне отчаянно нужно услышать голос Эйвы, но придется подождать.

Когда я встаю, мой рот наполняется рвотными массами. Голову трясет из стороны в сторону так сильно, что я теряю равновесие и оцарапываю плечо об угол радиатора. Я благодарна за боль, которую это мне причиняет. Она отвлекает мой разум от статьи, но всего лишь на секунду. В этом листочке бумаги есть что-то знакомое, что-то, что знает мое тело, но не знает голова. Мою кожу пронзает острое покалывающее ощущение.

– Это просто шутка! – кричу я вслух, хотя знаю, что никто не может меня услышать. Мне нужен шум, хоть какой-то шум. Эта тишина невыносима.

Меня начинает трясти еще сильнее. Я падаю на пол. Глаза закрыты, но я не могу избежать слов, из которых складывается жестокая альтернативная реальность. Падай в обморок, черт возьми, говорю я себе. Это не срабатывает. Падай в обморок, тупая стерва… просто падай в обморок. Мои глаза остаются закрыты, а я остаюсь в сознании.

Я поспешно бросаюсь в угол за статьей и перечитываю ее снова, снова и снова. Я ненавижу себя за то, что читаю ее. Я ненавижу свои глаза за то, что они видят эти слова, и больше всего я ненавижу свой мозг за то, что он верит им. Я еще раз тянусь за телефоном и несколько раз роняю его. Проблема больше не в разнице во времени. Мне трудно справиться со своими дрожащими пальцами, но через бесчисленное количество попыток все же удается набрать правильный номер.

– Алло, – отвечает заспанный голос.

– Это я. Я знаю правду.

Я вешаю трубку и заталкиваю статью себе в карман.

Глава тридцать седьмая

Входная дверь хлопает, оповещая о том, что Марк дома. Я тру глаза: должно быть, я уснула. Ноги умоляют меня стоять на месте, делая все от них зависящее и пригвождая к земле. Я взяла под контроль свой разум, так что тело вынуждено со мной сотрудничать. Я держусь за перила и сбегаю, перепрыгивая через две-три ступеньки. Я так сильно дрожу, что чувствую, как пульсируют позвонки у меня в спине.

Я пытаюсь добраться до столовой раньше Марка, но не успеваю. Он стоит и ждет меня. Картонные коробки вскрыты, на полу повсюду валяется всякий хлам, словно кусочки пазла, составляющего нашу жизнь. У него в руках серебристая рамка с фотографией.

– Это ищешь? – спрашивает он, как бы невзначай помахивая рамкой.

Я не знаю, как реагировать.

– Мне позвонил Найджел, – говорит Марк, между его нахмуренных бровей проскальзывает напряжение. – Ты знаешь?

Я киваю.

– Эйва? – спрашивает он.

Я снова киваю.

– Давно? – Марк вытирает глаза. – То есть с каких пор? Нет, то есть…

– Все в порядке, – говорю я и беру его за руку.