Без взаимности (ЛП)

— Я видела тебя в классе, Томас. Видела, как ты… смотрел на студентов, к-когда те рассуждали о поэзии. Слышала, как и ты говорил о стихах и искусстве, и знаю, насколько ты талантлив. Я видела в твоем взгляде тоску. Ты хочешь владеть тем же, что и они — снова писать, — и это разбивает мое сердце, — шепотом говорю я и чувствую, как по щекам стекают слезы. — Больше всего на свете я хочу, чтобы ты снова начал писать. Чтобы мог высказаться. Говорить. Ты должен, Томас. Так жить никому не стоит.

В ответ на мои слова по всему его телу проносится дрожь, и Томас опускается лбом на мою грудь. Погрузившись пальцами в его роскошные волосы, я прижимаю его к себе, ощущая ту же тоску, а еще нежность. Возможно, мне удалось до него наконец достучаться.

Но он встает и выбрасывает сигарету. Это безумие, и я пугаюсь, что она прожжет дыру в ковре. Потом он достает член из джинсов — он твердый и выглядит агрессивно, как и сам Томас. Знаю, сейчас меня накажут.

Да, накажи меня за то, что была эгоистичной и захотела от тебя большего. Захотела услышать написанные тобой слова.

Я заслужила наказание. Мне начинает казаться, что даже как падшая я ни на что не гожусь.

Смотрю в потолок и раздвигаю ноги шире. Я готова. Стиснув зубы, Томас одним движением врывается в меня. Я едва не падаю со стола, и мои ногти скользят по поверхности. Охнув, тянусь вниз и хватаюсь за край столешницы, потому что боюсь в следующую секунду оказаться на полу.

Его удары жестокие и карающие. На грани боли. Мои зубы клацают при каждом толчке, грудь колышется, а от его пальцев у меня на коже явно останутся следы. Но еще я понимаю, что, с силой ударяясь бедрами о край стола, Томас причиняет боль и себе. Он наказывает не только меня, но и себя.

Вот только несмотря на всю жестокость, Томас по-прежнему знает, как заставить трепетать каждую клетку моего тела. И умеет сделать так, чтобы частота моего сердцебиения стала почти болезненной. Я хочу утонуть в его жестокости. Хочу раствориться в этом моменте, чтобы Томас мог утолить моим телом свою жажду и обрел душевный покой.

Его глаза превратились в узкие щели, а челюсть сжата, когда он кладет руку мне на низ живота, чтобы усилить давление. Бессознательно мотая головой из стороны в сторону, я ощущаю чистейшее безумие. Мне хочется, чтобы Томас остановился, но просить об этом не стану. Я вынесу все.

Шлепки плоти о плоть перемежаются хлюпающими звуками. Я такая мокрая между ног, что краснею от смущения. Но Томасу будто этого мало — он наклоняется и, положив мои бедра себе на плечи, входит еще глубже.

Затем обхватывает мое лицо ладонями, и мне не остается ничего иного, кроме как смотреть ему в глаза.

— Слышишь эти звуки, Лейла? — хрипло шепчет он. — Это мой способ разговаривать с тобой и твоим телом, — после чего Томас меняет угол проникновения и, практически не подаваясь назад, двигает бедрами вверх и вниз, попадая прямо в нужную точку. И теперь я слышу, что звуки слегка изменились, стали еще более чмокающими и громкими. — А вот так оно разговаривает со мной. Говорит, что обожает ощущать меня внутри, — остановившись, Томас снова вколачивается в меня с прежней силой и яростью, от которой я перестаю дышать. С его лба на мой капает пот. — Больше никаких других разговоров. Никакие иные разговоры нам вообще не нужны.

Томас кусает меня за шею, и этого достаточно, чтобы мое тело достигло кульминации. Приподняв бедра выше и стиснув его плечи, я замираю и почти перестаю дышать. Мое удовольствие уничтожает остатки его самоконтроля, и, резко выйдя, Томас с низким стоном кончает мне на живот.

Прорываясь сквозь окутавший мои мысли туман, я понимаю, что он забыл надеть презерватив. Никогда раньше Томас про него не забывал и всегда был осторожен. А еще он ни разу не бросал сигареты на пол. Никогда не сорил. Никогда. Никогда. Никогда.

Эта аномалия пугает меня больше, чем что-либо еще.

Покрытая капельками пота грудь Томаса тяжело вздымается с каждым вдохом. Опустив мои бедра с плеч, он крепко хватает меня за подбородок и смотрит прямо в глаза. Вот только мне сейчас не хочется, чтобы он смотрел на меня. Я не получаю никакого удовольствия от этого взгляда Огнедышащего.

— Я не твой бойфренд, Лейла. Я не возьму тебя за руку и не отведу в кино. И о своих чувствах говорить с тобой не буду, — его пальцы сжимают еще сильней. — Скажи, что ты это понимаешь.

Поморгав несколько раз, я чувствую, как по щекам стекают слезы. Они злят Томаса еще сильней. Такой жестокости я в нем еще никогда не видела. Возможно, впрочем, что все это время он меня обманывал. И возможно, ничего я на самом деле не добилась. Быть может, то был безумный сон, в который я сама поверила.

— Скажи, — требует он.

Перепуганная, я несколько раз киваю, но Томас качает головой.

— Нет, Лейла. Скажи словами.