Бежит к рассвету река

Буквально через несколько секунд после того, как мы расположились в своих креслах, начал таять свет и на экране под далёкий гудок паровоза проявился логотип кинокомпании в виде убегающих к горизонту рельс. Я вообще-то думал, что перед сеансом кто-нибудь выйдет к зрителям и скажет пару слов о ленте, возможно, сам режиссёр. Всё-таки премьерный показ в рамках фестиваля, культурное событие как-никак. Но всё оказалось намного скромнее и прозаичнее моих представлений, чему я обрадовался, поскольку хотел полностью сконцентрироваться на картине и в кои-то веки оценить творение художника. Начало фильма ознаменовалось утробными криками и хаотической беготнёй непонятных людей на фоне западноевропейского сельского пейзажа. Уже эти первые кадры, подчёркнуто выдержанные в тусклых серых тонах, заставили меня зевнуть и ощутить приближение знакомого состояния выключенного внимания, одолевавшее меня тогда, когда Ольга увлечённо смотрела нечто похожее на экране телевизора. Решив не сдаваться, я продолжил просмотр, внимательно следя за поступками и словами персонажей ленты, вникая потихоньку в сюжетную линию. А она заключалась в том, что некогда популярный писатель приезжает из столицы в маленький городок, в надежде преодолеть затяжной творческий кризис и начать работу над новой книгой. Поначалу простоватые аборигены относятся к нему с пиететом, но считающий его книги злонамеренной пропагандой пороков молодой пастор, непререкаемый авторитет местной общины, настраивает свою паству враждебно по отношению к прозаику. Долгое время литератор не понимает причину резкой перемены отношения к своей персоне, пока взбалмошная и сексуально озабоченная нимфетка не пересказывает ему подробности проповедей и наставлений, которыми потчует доверчивых прихожан воспылавший праведной ненавистью священник. Уязвлённый романист является домой к духовному лицу, требуя разъяснений, но в ответ получает обвинение в связях дьяволом, склонение к суициду и разврату через свои произведения, вместе с советом поскорее убраться восвояси. Высмеяв все претензии и рекомендации, столичный гость остаётся в городке и продолжает работу над начатым романом. Глухая неприязнь окружающих даёт ему толчок, помогает встрепенуться, выйти из депрессии и как в молодые годы наполниться живительной злостью, которая фонтаном свежих идей вырывается на страницы задуманной книги. Всего за два месяца он пишет большую часть произведения, но никак не может сочинить достойный финал, предъявляя себе высокие требования. Незаконченное творение гложет автора изнутри, лишает сна, заставляет злоупотреблять алкоголем. Однажды ночью, в состоянии крайнего опьянения писатель смотрит на себя в зеркало и кричит, что лучше бы он и вправду заключил сделку с дьяволом, чем так маяться без вдохновения. После этих слов неожиданно видит в зеркале у себя за спиной восседающего за письменным столом темноволосого незнакомца средних лет, от которого исходит могучая неизъяснимая сила. Ошеломлённый литератор склоняется перед ним в почтенном страхе и узнаёт, что перед ним не кто иной, как сам Сатана. Поговорив с писателем, как со старым приятелем и выпив вина, Люцифер объясняет ему, что считает незавершённый текст шедевром, в отличие от его прежних весьма посредственных книг. Более того, падший ангел рассказывает, как восстановил против него местного пастора с целью вызвать ответную гневную реакцию в спящей душе романиста, только благодаря которой из-под пера вышло что-то стоящее. Теперь, поясняет Сатана, следует дать волю накопившейся за всю жизнь мести и убить никчемного священника. Воплотившись в поступок, достойный сильного человека, это благородное чувство снимет последнюю преграду на пути вдохновения, необходимого для завершения великого романа. Перед уходом Люцифер напутствует литератора отбросить всякую нерешительность, ибо страх и сомнения окончательно погубят в нём талант, сделав его жалким графоманом. Ошеломлённый, но полный решимости прозаик, хватает охотничий нож и выходит из дома. В заключительной сцене картины столичный писатель стоит у домика пастора, долго всматривается в тусклый свет узких окон и тихо размышляет вслух об эфемерности прижизненной и посмертной славы, изменчивых критериях таланта и гениальности, сомнительных преимуществах роскошной жизни в растленном обществе литературной богемы. Перед финальными титрами фильма нож падает в мокрую от дождя землю и его взятое крупным планом испачканное лезвие застывает на экране под шум очистительного ливня.

Когда на чёрном фоне стали высвечиваться имена режиссёра, оператора, актёрского состава и всех принимавших участие в создании ленты, маленький зал взорвался аплодисментами, чего мне никогда не приходилось наблюдать на обычных сеансах.