Бежит к рассвету река

– Они перестанут быть твоими, как только слепая вера в выдуманную личность сменится осознанием своей подлинной природы. Но разглагольствовать об этом бессмысленно, как, впрочем, и молчать. Поймёшь, когда переживёшь первый проблеск.

Не успев закончить, я заметил, как Лида просветлела лицом, явно улавливая глубинную радость проходящего через меня послания. Впервые за долгое время она будто стала источать мягкий свет взамен окутавшего её туманом напряжённого недоверия. Я молчал, боясь спугнуть робкую тишину комнаты, в которой утонули обрывки мыслей и слов. Сказать, что мы были на одной волне, значит, не сказать ничего. Проникая друг в друга на недоступную всякому страстному слиянию глубину, мы вдруг оказались единым целым, даже не соприкоснувшись при этом пальцами.

Расслабленный таким переживанием, я лежал некоторое время с закрытыми глазами на тахте, пока не услышал цветочный аромат духов и тихое шуршание одежды. Пришлось мне приоткрыть веки и лицезреть перед собой внезапно появившуюся блондинку с круглым добродушным лицом в вечернем макияже, рядом с которой быстрыми движениями поправляла кофточку вскочившая Лида. Продолжая пребывать в горизонтальном положении, я поднял выше голову и вежливо поздоровался, пожелав доброго вечера незнакомке, в которой резонно заподозрил хозяйку квартиры. Лида как ни в чём не бывало представила нас друг другу, а потом зачем-то пояснила своей подруге Инге, что я по знакомству взялся починить компьютер, но неожиданно почувствовал себя плохо и был вынужден прилечь. Усугубив и без того нелепейшую ситуацию, в которую я по своему обыкновению влип, Лида вышла из комнаты, оставив меня один на один с хозяйкой.

– Вы лягте нормально, ноги положите на тахту, а я сейчас лекарства какие-нибудь найду, раз «скорую» вызывать не стали, – сердобольно обратилась ко мне Инга.

Ощущая себя тяжелораненым в полевом госпитале, я без пререканий повиновался, отметив тот факт, что подруга Лиды значительно её старше. Без сомнения, застав нас на тахте, она оценила всю смехотворность версии с починкой компьютера и моим внезапным недомоганием, но сделала вид, будто ни в чём не сомневается. Человек вообще частенько притворяется, мимикрирует, подстраиваясь к ситуациям. Более того: волей-неволей выдавая себя за кого-то другого, он нередко срастается с новыми личинами и теряется в них.

– В принципе, мне уже хорошо. Побегу домой, – сказал я, пока она перебирала медикаменты в коробке.

– От нас просто так не убежишь! – послышался ироничный голос Лиды за стеной, – Раз тебе полегчало, то будь добр, всё же посмотри комп, – закончила она, уже входя в комнату.

Медленно, с большой осторожностью, я сел на тахте, опустил ноги на пол и, кряхтя, встал в полный рост. Сделав один шаг, покачнулся, расставив шире ноги и разведя руки в стороны для равновесия, секунду постоял в нерешительности и снова сел на тахту.

– Ещё полежу пару минут и займусь. Голова кружится… – глухим слабым голоском проблеял я, падая на спину.

Стоило видеть при этом округлившиеся глаза Лиды, никак не ожидавшую такого финта с моей стороны. Инга тоже удивилась, но искусно скрыла своё недоумение тем, что подошла ко мне и поправила подушечку под головой. Я в очередной раз поразился, насколько божественные сущности захвачены ролью в комедии абсурда, как тонко они чувствуют своих партнёров по сцене, тоже забывших на время о реальном положении дел. Даже если мне вздумается вскочить на подмостки и заорать: «Хватит на сегодня! Достаточно! Передохните! Антракт!», они продолжат играть так гениально, что никто из зрителей не поверит моё истинное намерение прервать действо. Я же в таком случае рискую вновь увлечься игрой, утверждённый на роль сумасшедшего. Поэтому лучше остерегаться нарушать сценарий и дать выложиться актёрам на все сто, оставаясь в зрительном зале. А если и говорить об окончании театрального сезона, то только с теми, кто считает комедию скучноватой, отвратительной, злой и кого начинает тяготить исполняемая в ней роль.

Не знаю почему, но мне не хотелось ограничиваться одной симуляцией слабости и озорничать дальше, вызывая бурную реакцию двух подруг.

– Не хочется вас огорчать, но мужчина, с которым вы встречаетесь, постоянно лжёт. Билетов на юг он не заказывал, и лететь с вами никуда не собирался. Жену он тоже за нос водит, но разводиться с ней вряд ли намерен. Кстати, якобы посвящённые вам стихи просто-напросто скопированы со страниц малоизвестного литературного сайта. Не хочу, чтобы ложные надежды испортили жизнь такой чуткой женщине, как вы, поэтому считаю важным озвучить известную мне информацию, – промолвил я полушёпотом стоявшей рядом Инге так, словно диктовал свою последнюю волю.

Воцарившееся молчание, как мне показалось, пронизывал гул хаотичных мыслей, бессильных дать девушкам рациональное объяснение моей осведомлённости.

– Я подозревала, конечно, но как вам удалось… – начала робко Инга и тут же запнулась.

– Похоже, в роду были ясновидящие, маги либо провидцы. Затрудняюсь сказать точно.