Безликая королева

— Я буду в нём участвовать.

Блэйр пригладил грязные растрепавшиеся волосы и двинулся к койке.

— Тогда мы с тобой соперники.

Канутус рассмеялся.

— Значит, ты велар. Уже сражался? Бывал там?

— Да.

— Ого, значит, победил! И скольких ты завалил?

— Двоих, — отозвался Блэйр, не разделяя азарт соседа по несчастью. Он не жаждал убивать, лишь хотел вернуть себе свободу.

— Это ещё не показатель. Я уложу больше до начала турнира, и если вдруг мы столкнёмся… пощады не жди.

— Ты тоже, — Блэйр слабо улыбнулся. Канутус выдержал паузу.

— Знаешь, какой был мой первый раз?

— Откуда?

— Мне было четырнадцать. Отец продал сестру одному богатею, потому что нищета добивала нас, и он надеялся выручить хоть каких-то денег на зиму. Меня это взбесило, и когда я увидел, что лицо сестры опухло от побоев, я проломил мерзавцу череп топором. Ему, а затем и отцу, что решился наказать меня. И так мы остались вдвоём.

— Ужасная история, — отозвался Блэйр, вытянувшись на койке, и положив под голову руку.

— А как у тебя было?

Блэйр некоторое время молчал.

— Я убил рыцаря в лесу. Он и ещё свора ему подобных насиловали какую-то девушку. Не уверен, но кажется, она выжила.

— Это ты правильно, — одобрил Канутус, — я не считаю, что женщин нужно брать силой. Лучше лежать в постели с богиней, чем с рабыней. Понимаешь? Мы сами выбираем, кто перед нами. Богинь не насилуют. Их просят.

Блэйр ничего не ответил, хотя был и польщён таким одобрением его поступка. Тем временем Канутус продолжал болтать что-то про женщин, про то, что у него была одна, которую он обожал, но что в один день она ставила его ради другого. Он рассказывал про то, как путешествовал с сестрой и ещё несколькими удальцами, как они грабили проезжих на дорогах, как спускали деньги в кабаках и на рынках. Пожаловался, что сестра его в итоге сбежала с кем-то из членов банды, а он, в попытке выследить их, оказался в ловушке. Блэйр слушал, и слушали те, кто сидел в соседних камерах. Впервые за долгое время в их коридоре наблюдалось такое оживление. Закончив краткий пересказ жизни, Канутус начал травить анекдоты и со всех уголков полетели смешки. Даже Блэйр вновь приподнялся, расплывшись в улыбке и несколько благодарно взглянув на соседа. Канутус говорил так непринуждённо, будто находился в кругу друзей.

— Сегодня мы живы, а завтра можем быть мертвы. Так почему бы не использовать это время на что-то приятное? — отозвался он, когда кто-то из заключенных задал вопрос. «Интересно, кто из нас умрёт первым», — подумал Блэйр.

Глава 58 Дэррад

Они ехали несколько дней, и чем дальше дорога уходила на запад, тем хуже и безлюднее она становилась. Вскоре даже силуэт извилистой тонкой тропинки исчез из виду, и лошади пришлось топать по траве. В последние сутки Рин жутко психовала, фыркала, временами отказывалась ехать дальше, и Хааре с Леоссаром приходилось идти пешком, ведя нервное животное за узду. Местность делалась всё необитаемее. Увеличилось количество деревьев, странных колючих кустарников, которые Хаара никогда не видела прежде. Под ногами ни раз мелькали красные рогатые ящерицы, но через несколько часов и они перестали попадаться на глаза.

Тревога в груди возрастала с каждым шагом. Хаара разделяла чувства Рин, правда, показывать Леоссару свой страх не желала. В конце концов, это была её идея — забрести на окраину земли.

— Ты когда-нибудь бывал здесь? — поинтересовалась девушка, переступая сломанную ветку.

— Нет.

— Говорят, что если бесконечно идти на запад, то упрёшься прямиком в Дэррад, это правда?

— Правда. Раньше у меня была карта, но сейчас она не требуется мне. Я запомнил достаточно, чтобы ориентироваться в этой стране. Разве принцессе не положено знать все уголки её владений?

— Раньше знала. Если точнее выразиться, часто разглядывала карту, но в какой-то момент надобность в этом исчезла, и очертания в моей памяти стали расплывчаты. Всё это словно из другой жизни. Мой век как будто разделён на до и после. — Хаара случайно наступила на бесформенный молочный гриб, и тот, разразившись пыхтящим звуком, осыпал её сапог желтоватой пыльцой. Девушка сморщилась.

— И как тебе больше нравится? До или после?

— До, разумеется. Раньше я не знала ни боли, ни тревоги, ни толком забот. Мне кажется, отец никогда не любил меня за то, что я пренебрегала учением и серьёзностью. Мне так хотелось остаться глупой девочкой, заниматься пустячными делами: сидеть в саду, вышивать, петь, танцевать. Я не воспринимала понятие «война», отвергала смерть, и думала, что всё обойдёт меня стороной. Но я ужасно ошибалась… Мне было страшно, когда отец умер, а нам с братьями сказали, что пришло время исполнить долг. Они, конечно, давно это понимали, а я не хотела. Я не осознавала, для чего это нужно, и безропотно бы отдала трон Иландару, ведь он был старшим из нас.

— Значит, власть тебя не прельщала?

— Нет. Даже сейчас я не жажду этого трона, но иного пути не существует. Я должна отомстить за короля и занять его место… вернуть власть династии, что построила Ревердас. Иначе это было бы предательством по отношению к людям, которых я любила и уважала.