Читаем Безлюдні острови 10-11 полностью

Собі на задоволення, і дурням всім на зло.

В розпалі поцілунків промайнуло літо

І, чесно кажучи, набридло все воно (…)

Але ж, якби суди суворі наказали

На землю повернутися – щоб вдруге жити,

Хотів би натягнуть стару з мундиром шкіру,

Як у старі часи… і битися, й кохатися, і пити".


Вєнява здобув велику популярність завдяки чудовій версії біографії Ласаля польською мовою та блискучому вступу, який починався так:

"Читач! Якщо ви погодишся зі мною, що в світі є тільки дві професії, гідні звільненої і незалежної людини, а саме: професія поета і професія кавалериста (і тим гірше для тебе, якщо ти не погоджуєшся з моїм твердженням, бо це доводить, що ти не є ні тим, ні другим, з іншого боку, навіть якщо б ти нараховував собі лише двадцять осеней чи псевдовесен, чи ти старий і лисий дідуган з прагненнями стати старшим податковим радником чи навіть банківським інкасатором, або – ще гірше - ти так звана матрона, яка нарікає чомусь, перед ліричним чарівністю улана чи ненаситним завоюванням поета, захищає чесноти своїх доньок, на щастя, як правило, марно)…", тощо.

Усі чудово знали, що Вєнява цілком ототожнював себе з Ласалем, чудовим забіякою, який в'їхав на коні сходами на бал, який проходив у кімнатах першого поверху палацу Чезаріні в Перуджі (з численних анекдотів про Вєняву та сходи, його вислів увійшов до народних прислів'їв, коли, він не дуже тверезий, виходив з "Адрії": "Панове, жарти скінчилися, починаються сходи!"). Дюпон сказав про Ласаля:

"Він був п'яницею і свавільником, і в той же час шляхетним, ніжним, витонченим і вірним чоловіком (...) Він розбазарював своє життя на всі боки, так само, як він робив з грошима, які текли між його пальці як вода".

Це відповідало, "випиш-намалюй" портрету Вєняви, який ніколи не був прив’язаний до матеріальних благ чи грошей (іноді друзям доводилося викуповувати його з шинку), і який відчував велику слабкість до трьох "К" (загалом, "три" мало бути щасливим числом Вєняви — його хрест Virtuti Militari мав номер 3303), про що він сам писав: "Сильна слабкість майже кожного кавалериста до трьох К — кінь, кобіта та коньяк — часто ставало в наших лавах причиною прикрих непорозумінь із владою та співгромадянами".

Першим двом "К" він присвятив чарівний віршик "Моя пара", який починається:


"Коня зі збруєю віддам, коли

знайдеш, подібну до моєї пару:

Моя каштанка і моя коханка" ... ітд.


Про коней у житті Вєняви я вже згадував. Щодо жінок, то називати його, як дехто, "бабієм" було безглуздо. Усі, хто хоч трохи знав Вєняву, знали, що він не ганявся за спідницями — вони самі навалювалися на нього з усіх боків, мало не полюючи за каштановим, а згодом платиновим волоссям і всім іншим, і, звичайно, найкрасивіша з цих сирен це вдавалося. Слонімський підморгував:

"Дзвенячи шаблею, з порогу йде прекрасний Болек,

Любимий Цезаря і божище всіх полєк".

Коли один тип скаржився Слонімському, що його дівчина втекла до Вєняви, поет знизав плечима:

"— Чого ж ти хочеш, серденько, Венява — це непереборна сила".

Дами хвалилися своїми стосунками з ним і надуживали його ім'я. Коли він приїхав до Нового Сонча на інспекцію, йому повідомили, що напередодні одна жінка представилася його двоюрідною сестрою і вимагала надати їй службове авто.

"- Кузина! – прогарчав Венява. - Арештувати! І всіх тих, хто видає себе за кузин!"


Вєнява і "дама"


Перейти на страницу:

Похожие книги

Психология масс и фашизм
Психология масс и фашизм

Предлагаемая вниманию читателя работа В. Paйxa представляет собой классическое исследование взаимосвязи психологии масс и фашизма. Она была написана в период экономического кризиса в Германии (1930–1933 гг.), впоследствии была запрещена нацистами. К несомненным достоинствам книги следует отнести её уникальный вклад в понимание одного из важнейших явлений нашего времени — фашизма. В этой книге В. Райх использует свои клинические знания характерологической структуры личности для исследования социальных и политических явлений. Райх отвергает концепцию, согласно которой фашизм представляет собой идеологию или результат деятельности отдельного человека; народа; какой-либо этнической или политической группы. Не признаёт он и выдвигаемое марксистскими идеологами понимание фашизма, которое ограничено социально-политическим подходом. Фашизм, с точки зрения Райха, служит выражением иррациональности характерологической структуры обычного человека, первичные биологические потребности которого подавлялись на протяжении многих тысячелетий. В книге содержится подробный анализ социальной функции такого подавления и решающего значения для него авторитарной семьи и церкви.Значение этой работы трудно переоценить в наше время.Характерологическая структура личности, служившая основой возникновения фашистских движении, не прекратила своею существования и по-прежнему определяет динамику современных социальных конфликтов. Для обеспечения эффективности борьбы с хаосом страданий необходимо обратить внимание на характерологическую структуру личности, которая служит причиной его возникновения. Мы должны понять взаимосвязь между психологией масс и фашизмом и другими формами тоталитаризма.Данная книга является участником проекта «Испр@влено». Если Вы желаете сообщить об ошибках, опечатках или иных недостатках данной книги, то Вы можете сделать это здесь

Вильгельм Райх

Культурология / Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука