Безлюдные земли

Вдруг Блум исчезла. Когда он поднял взгляд, ее нигде не было видно. Он осветил фонариком траву, деревья, гнилые стены развалин, маленькую, наполовину разломанную дверь в фасаде.

Вдруг дверь распахнулась. Внутри руин был свет, он проходил через них и освещал дорогу позади них.

В дверном проеме появилась Блум. Она поманила Бергера рукой. Он пошел к ней. Увидел, что противоположная стена была полностью открыта, как дверь гаража. Указательный палец Молли появился в луче света и указал на глину, которая заменяла пол. Там виднелись четкие, сравнительно свежие следы колес.

Они двинулись дальше. Как давно он в прошлый раз проходил этим путем? Он успел догнать пригибающихся коллег и увидел, как они один за другим появляются из дождевой завесы, согнувшиеся силуэты, которые, хотя он видел только их спины, выглядели крайне сосредоточенно.

Вскоре одному из них летающие ножи пропорют плечи, и на самом деле это было не так уж давно; Экман, скорее всего, все еще лежит в больнице. Бергер тщетно пытался сосчитать дни, но вместо этого его мысли приняли другое направление.

В сторону доказательств. С точки зрения Аллана.

Многое произошло за эти несколько суток, абсурдно много было вырыто из почвы прошлого. К этому моменту они отыскали семь жертв помешанного преступника, который, судя по всему, оказался Вильямом Ларссоном. Но фактом являлось то, что нашлось только одно-единственное доказательство тому, что действует жестокий похититель, и ни одного – тому, что он серийный убийца. Единственным материальным доказательством оставался анализ ДНК из подвала дома, который как раз сейчас возвышался над Бергером и Блум. Кровь Эллен Савингер.

Помимо этого не было ни малейших доказательств.

Аиша Пачачи вполне могла последовать за братом и стать малолетней женой боевика ИГ в Сирии.

Нефель Бервари вполне могла стать жертвой «убийства чести» в Брувалле, в Эребру.

Юлия Альмстрём вполне могла бежать из страны со своим неизвестным женихом, вышедшим из тюрьмы.

Суниса Петвисет вполне могла быть убита педофилом Акселем Янссоном.

Юнна Эрикссон вполне могла сбежать со своим близким другом и товарищем по несчастью Симоном Лундбергом.

Эмма Брандт вполне могла прыгнуть с моста и быть отнесена течением в море.

И Вильям Ларссон вполне мог быть просто призраком, который появился из темных глубин прошлого Сэма Бергера и Молли Блум и обрел форму, не существуя в реальности. На взгляд со стороны, самым вероятным вообще был вариант, предполагавший, что он умер в девяностые от последствий тяжелой деформации скелета.

Все это вполне могло оказаться фантазиями, которые сейчас, в час привидений, должны были проявить свою природу.

Кроме Эллен Савингер. Она являлась, вне всякого сомнения, похищенной и, возможно, убитой пятнадцатилетней девочкой.

И может быть, существовали – под кровавым пятном на стене – доказательства того, что дело не в фантазиях, а в совершенно реальных серийных убийствах.

Действительно реальных. И действительно под.

У лестницы, ведущей на террасу, все еще развевались бело-голубые пластиковые ленты, единственный признак того, что ветер все-таки дул. Бергер зашел первым, следом за ним Блум. Вероятность того, что в доме кто-то есть, была минимальной, и все же оба вытащили оружие, одновременно, независимо друг от друга.

Бергер присел на корточки сбоку от двери, когда распахнул ее. Он осветил механизм ловушки. Все выглядело так же, как раньше. Он проскользнул внутрь, Блум последовала за ним.

Слева, в гостиной, не заметно никаких изменений. Быстрый взгляд в спальню, потом в кухню. Отверстие в полу было открыто, ленты полицейского заграждения находились там же, где Бергер видел их в последний раз. Ничто не намекало на присутствие людей в доме с того момента.

Бергер осветил ведущую вниз лестницу и спустился по ней. Посветил на стены лабиринта. Обернулся и увидел в темноте сосредоточенное лицо Блум. Они пробрались через лабиринт, нашли пролом в стене внизу в дальнем углу. Бергер опустился на колени и пробрался внутрь, держа пистолет наготове. Фонарик выхватил из темноты голые, но никоим образом не немые стены. Блум тоже пролезла в камеру. На нее осыпалось немало серо-белого порошка, когда она карабкалась через отверстие, как будто стена над дырой вот-вот обвалится. Молли сплюнула бетонную крошку. Она огляделась и подошла к дальней стене. Медленно скользнула рукой вдоль границы кровавого пятна, нагнулась и нашла с помощью фонарика отметки ногтей на полу. Потом она осмотрела обе опоры и потрогала кольца в стене.

Бергер наблюдал за ней и видел, что она тоже чувствует, что стены кричат. Скорее чувствует, чем слышит. Сам он был потрясен этим, оказавшись здесь в первый раз. Вероятно, она тоже потрясена, хотя и по-своему. И оставалось вопросом, сколько криков здесь звучало.

Был ли это целый хор?

– Да, – сказала, наконец, Молли. – Должно быть, это тот же часовой механизм.

– Башенные часы. Намного мощнее, чем кажется людям.

– Людям, но не мне, – сухо ответила она и вернулась к стене слева от пятна. Она поковырялась в отверстии, выбитом вокруг среднего кольца.