Безмолвный Крик

В горле встал горький комок. Стив рассказывал так просто, словно зачитывал параграф из учебника. Золотистый поджаренный хашбраун дымился на тарелке, гамбургер тоже выглядел вкусно. Но сейчас даже долетавшие до нас запахи не будоражили аппетит.

– Мама родила меня в семнадцать, – продолжил Стив, – ей было нелегко. Гулянки, учеба, университет – короче, всё оказалось перечёркнуто. Ей помогали родители, но скоро их не стало, а я в детстве был худым хилым пацаном…

– Ты? – улыбнулась я и кивнула на его спортивный торс, обтянутый форменной футболкой. – Ни в жизнь не поверю.

– Придётся! – заулыбался в ответ Стив. – Я был очень тощим.

Он подвинул ко мне тарелку и продолжил:

– Часто болел и всё такое. Сначала меня таскали по докторам, а потом мама устала от бесконечных таблеток и отдала в спорт. Ну, знаешь, клин клином вышибают.

– Сработало?

– Как видишь.

Он как следует откусил от своего бургера – сразу много и сочно, так, что намял обе щеки. Мой хашбраун на языке таял. Только корочка хрустела – картофельная начинка была как крем. Ну надо же. Кто знал, что в этой забегаловке так готовят?

– Так что дальше с твоей историей победителя? Расскажешь?

– Нечего рассказывать. Мы с мамой долго жили вдвоём, а когда мне исполнилось четырнадцать, она нашла нового мужа. Бен оказался очень хорошим человеком. Достойным, обеспеченным…

Стив явно подбирал слова, стараясь быть чутким. Меня тронуло его желание никого не обидеть. Я протянула руку и медленно пожала его запястье, перегнувшись через стол.

– У меня классный отчим. Мы здорово дружили раньше, но, знаешь, мне уже есть восемнадцать… – Стив усмехнулся. – И это мой последний год дома. У них с мамой будет ребёнок, на УЗИ сказали – девочка. Мама всегда мечтала о дочке. А Бен – о собственной семье. – И добавил: – Без посторонних.

Меня как молотком к дивану пригвоздило. Посторонний – это он? В собственной семье – чужой и никому не нужный с появлением маленького ребёнка? Парень, который так тепло отзывался о рождении будущей сестрёнки при моей матери?

– С чего ты это взял?

– Ну тут просто. Бена самого в шестнадцать выгнали из дома. Он военный. Бен прекрасный муж и отец, но он стал очень строг со мной. И мама… Она немного забыла, что у неё есть ещё и сын. – Он поморщился. – Я знаю, это нормально. Она на прошлой неделе уже начала собирать мои вещи, хотя до колледжа ещё как-никак… ну, семь месяцев или около того.

– Но как же так?

– Малышке нужна будет отдельная комната.

Сколько было пустоты и безнадёжности в его голосе. Он, верно, устал бороться со всем этим, так что смирился, раз сделать ничего нельзя. Могу представить, что творится у него в душе. Раздираемый внутренними противоречиями, он знал, что в собственной семье стал лишним, но не хотел мешать личной жизни матери, которая в своё время лишилась всего в семнадцать из-за него. Я протянула руку и пожала его ладонь. И он пожал мою в ответ.

– Чёрт, что за день?! – пробормотала я, снова выпрямляясь.

– Что ты сказала?

– Ничего важного, поверь. Особенно в контексте всей твоей тысячи несчастий. Ешь бургер, страдалец.

* * *

Мы закончили с едой и вышли на улицу, когда пошёл дождь. Холодный, обжигающий, проливной, настоящий осенний дождь. Он пролился из серых туч, низко нависших над Скарборо, окутанным золотом и багрецом сентябрьских деревьев, и мы со Стивом побежали скорее под их кроны, прячась там. Моя куртка почти сразу безнадёжно намокла и потяжелела: пытаясь согреться, я обняла себя, выдыхая пар изо рта, и ощутила, как руки – удивительно тёплые для насквозь мокрого парня – прижали меня к себе за плечи.

Стив распахнул спортивную куртку с эмблемой школьной футбольной команды и привлёк меня к себе. Я немедленно отстранилась. Тогда он посмотрел сверху вниз со странной смущённой улыбкой.

– Что?

– Знаешь. – Я покачала головой, отошла на шаг и запахнулась в свою куртку. – Это преждевременно. Не стоит так делать.

– Почему? – Стив пожал плечами. – Мне показалось, ты замёрзла, только и всего.

Я нахмурилась, пытаясь верно подобрать слова и не звучать слишком резко после того, как он открылся мне в кафе:

– Просто хочу, чтобы ты понял: мне это не нравится.

– Отчего же? – Стив стал серьёзен. – Я тебе неприятен?

Я помедлила:

– Я не говорила, что мне вообще нужны с кем-либо отношения.

Стив кивнул, сунул руки в карманы и улыбнулся, глядя на стену из дождя. Он снова принял непринуждённый вид.

– Я слишком поторопился?

– Да. Запудрил мне мозги своими несчастьями. И мы сентиментально держались за руки, как два дурака.

– Я старался, – криво улыбнулся он. – Но, знаешь, даже если без ухаживаний – ты правда вся до нитки мокрая. Если хочешь, просто возьми мою ветровку.

Я покачала головой и поправила на плече рюкзак:

– Спасибо, не стоит. Кстати, я лучше пройдусь до школы пешком.

– Эй. – Он смутился. – Не стоит. Я отвезу тебя куда хочешь. Или можем просто прогулять занятия сегодня вместе. Но я больше не буду делать ничего такого, обещаю. Нет так нет. Ты сказала. – Он решительно сжал губы. Потом добавил: – Я хорошо тебя понял.

– О’кей. Тогда не будем об этом. Замяли, ладно?