Безрассудная

— Потому что… — запинаюсь я. — Потому что я едва могу смотреть на себя! Разве ты не понимаешь? — Слезы застилают мне глаза, но я все равно продолжаю: — Он разрушил меня. Изуродовал меня. Всю оставшуюся жизнь я буду смотреть на этот шрам и думать о человеке, которого ненавидела больше всего на свете. О человеке, по вине которого был убит мой отец. О человеке, который безжалостно убивал таких же, как и я Обычных. О человеке, который пытался убить и меня саму. — Я качаю головой, глядя куда угодно, но только не на него. — Я не могла позволить никому увидеть, как он заклеймил меня. Увидеть, какой вред он нанес. Я… я просто не могла.

Боль, застывшая в его взгляде, почти невыносима.

— Грэй…

— Произнеси мое имя, — шепчу я. — Пожалуйста.

Я знаю, что Кай не произносил его с тех пор, как мы сбежали из тюрьмы. С тех пор как я сказала, что он лишился права называть меня так. И с тех пор он уважает мой выбор.

Но я жажду услышать, как звучит мое имя на его губах. Хочу, чтобы он прокричал это с крыши, прошептал мне на ухо, проводя пальцами по моей коже. Хочу, чтобы мое имя звучало знакомо в его устах, пока он ощущает вкус моих губ.

Хочу, чтобы он слышал мое имя и все еще умолял, произнося его.

Или, быть может, я просто хочу его.

Сквозь его разрушающуюся маску проступает удивление, но его смывает облегчением. На губах Кая появляется неуверенная улыбка, словно я только что произнесла самые прекрасные слова, которые он когда-либо слышал.

Он произносит мое имя так, будто оно вертелось у него на кончике языка, шепча его с каждым его вздохом.

— Пэйдин.

Затем он раскрывает объятия.

Тихий всхлип срывается с моих губ, когда я забираюсь к нему на колени.

Меня обхватывают сильные руки, и я утыкаюсь лицом в его обнаженную грудь. Кай проводит рукой по моим коротким волосам, обнимая меня за шею, пока я дрожу в его объятиях.

— Он не разрушил тебя, Пэй, — шепчет он мне на ухо. От этого прозвища слеза скатывается по моей щеке и падает ему на грудь. — Но то, что ты так думаешь, означает, что даже после смерти он побеждает. Этот шрам — свидетельство твоей силы. Свидетельство того, кто ты такая, а не чего-то еще.

Я киваю, теснее прижимаясь к нему. Мы сидим в тишине, окруженные цветами, которые создают прекрасную стену из лепестков. Его тело теплое, в его руках так уютно.

Мы сидим до тех пор, пока нас не окутывает темнота, и все это время Кай гладит меня по голове. Когда луна опускается слишком низко, а мои веки тяжелеют, он осторожно спускает меня со своих колен, чтобы расстелить спальный мешок.

Он сажает меня на него, а затем ложится рядом, касаясь своим плечом моего. Я переворачиваюсь на бок, чтобы заглянуть ему в лицо, несмотря на темноту.

— Спасибо.

Он поворачивает голову, и я уверена, что на его губах играет ухмылка.

— Это уже шестой раз.

— И, скорее всего, в последний, — говорю я с улыбкой.

Он снова смотрит на подмигивающие нам сверху звезды.

— Шрамы.

Я моргаю.

— Что?

— Шрамы, — повторяет он. — Еще кое-что, к чему я всегда питал слабость.

Кажется, что смех, застревает у меня в горле, будто я не уверена, стоит ли ему вырваться. Он протягивает руку и нежно щелкает меня по кончику носа, заставляя хихикать так, как я и не подозревала, что умею.

— Чума, мне нравится этот звук, — бормочет он, заставляя меня замолчать. — Я бы вытатуировал его на своей коже, если бы это означало, что ты будешь смеяться надо мной из-за этого.

— И я бы сделала это, — тихо говорю я.

Он посмеивается, а затем прижимается губами к моему лбу. Поцелуй получается нежным и мягким. Затем он притягивает меня ближе, и тогда я поворачиваюсь к нему спиной, позволяя обхватить себя за талию.

— Постарайся не мечтать обо мне, Пэй, — шепчет он мне на ухо.

— Взаимно, принц.

Глава сорок пятая

Кай

Сегодня тот самый день.

Эта паническая мысль вырывает меня из сна.

Я открываю глаза, но тут же зажмуриваюсь от слепящего солнечного света.

Провожу рукой по спутанным волосам, разминаю затекшую шею после сна на толстых цветочных стеблях. Моргаю, глядя на чистое небо, и солнце подсказывает: мы проспали достаточно долго.

Я устремляю взгляд в сторону тени, отбрасываемой находящимся поблизости замком. Конец этой миссии так близок, и все же я не уверен, что у меня хватит сил довести ее до конца. Я скован долгом и создан, чтобы держать все под контролем. Я был создан для короля, а не для нее. Я никогда не смогу быть ее достойным.

Мой взгляд скользит по раздавленным цветам.

Как и следовало ожидать, Пэйдин все еще крепко спит у меня на груди, подложив руки под лицо, пока ее волосы беспорядочно разметались во все стороны.

Пэйдин.

Я вернул себе право обращаться к ней так. И я испытываю облегчение, когда это имя слетает с моего языка после нескольких дней, когда оно едва не срывалось с моих губ.

Она свернулась в клубочек рядом со мной. Я не решаюсь разбудить ее, хотя бы потому, что хочу подольше на нее смотреть. Однако все же предпочитаю ее компанию всему остальному.

Я трясу ее за плечо.

Ничего. Неудивительно.

Я пробую снова. На этот раз это вызывает у нее недовольное ворчание в мой адрес.