Безрассудная

Естественно, он научил ее всему, что она знает. Искусство чинить, штопать, созидать — все это входит в ее обязанности мастера на все руки. Даже несмотря на уникальную способность превращения, которая течет в ее жилах, она предпочла заниматься тем, что большинство считает скромным увлечением.

Уперев руки в бока, она вздыхает.

— Но кто-то же должен убирать за тобой и Каем, а у меня в этом большой опыт.

Я киваю в такт каждому слову, вспоминая, сколько всего мы сломали во время наших внезапных стычек. Тогда когда мы были просто братьями, не обремененными этими новыми блистательными титулами, которые теперь носим.

Будучи не в силах выносить ее пристальный взгляд, я начинаю притворяться, что занят. Перебирая бумаги в руках, пытаюсь привести в порядок содержимое своего захламленного стола.

— С моим окном все в порядке, Энди. Если ты хотела увидеться со мной, могла бы просто спросить.

На ее лице появляется тень печали.

— И ты бы позволил мне? Ну, увидеться с тобой.

Вот и все.

С моей стороны было глупо думать, что я смогу и дальше избегать этого разговора. Вздохнув, я говорю:

— Я был занят.

— Конечно. — она кивает с отсутствующим взглядом. — Теперь ты король. Теперь ты мой король. Я не могу представить, как трудно было приспособиться.

Пауза.

— Особенно после того, что случилось.

Ты имеешь в виду, как зверски был убит мой отец? Как я стоял на коленях рядом с его окровавленным телом, глядя на ее кинжал, пронзивший его шею? Ты это хотела сказать, кузина?

Я прикусываю язык, отгоняя поток нахлынувших воспоминаний.

— Да, это было… трудно.

— Джакс скучает по тебе. И он сводит меня с ума, так что не стесняйся избавить меня от него. — она говорит это со своей лучезарной улыбкой, несмотря на печаль, омрачающую ее взгляд. — Ладно, хорошо. Мы оба скучаем по тебе. И я знаю, что в последнее время тебе со многим пришлось столкнуться, но, возможно, тебе было бы полезно выйти из этого кабинета…

— Энди. — я поднимаю забрызганную чернилами руку, заставляя ее замолчать одним движением. — Мне здесь хорошо. Правда.

Мои слова звучат настолько уверенно, что я почти сам в них верю.

Энди замирает. Улыбается. Быстрым шагом направляется к окну.

— Знаешь, — говорит она со знакомой ноткой раздражения в голосе, — Я действительно думаю, что твое окно разбито.

Я не поднимаю глаз от стопки бумаг, лежащих передо мной.

— И почему это?

Я слышу вызов в ее голосе.

— Ну, кажется, из него всегда падает еда.

Наступает тишина, нарушаемая лишь постукиванием моих пальцев по столу.

Когда я поворачиваюсь к ней лицом, ее руки скрещены над рабочим поясом. Она задумчиво приподнимает бровь.

— Ты не хочешь мне это объяснить?

Я задумываюсь об этом на мгновение.

— Нет.

Она хмыкает.

— Да ладно.

— Ты права. Окно, должно быть, разбито.

— Китт.

— Король.

Когда я поправляю ее, она моргает и выпрямляется, заметив, что мое лицо внезапно стало каменным.

— Теперь я король. Все изменилось — и я стал другим. — шепчу я, покачивая головой. — Его больше нет, а я даже не знаю, как дышать, если он не прикажет мне это сделать. Прикажет мне есть. Жить.

У меня дрожат руки. Бумаги вываливаются из неряшливых стопок, а непролитые слезы обжигают мои уставшие глаза.

Лицо Энди морщится, она с жалостью сводит свои бордовые брови.

— О, Китт…

Я напряженно встаю, прежде чем она успевает опуститься на колени рядом со мной. Прочистив сдавленное горло, я бормочу:

— На этом все, Энди.

— Китт, подожди…

— На этом все.

Она встает, делая глубокий вдох.

— Давай я помогу тебе починить окно. Пожалуйста. Оно не должно оставаться разбитым.

Тогда я смотрю на нее. Позволяю ей рассмотреть меня.

И только когда она изучит каждую трещинку на маске спокойствия на моем лице, я проговариваю:

— Боюсь, его уже не починить.

Глава девятнадцатая

Пэйдин

— Это действительно необходимо?

Я приподнимаю бровь, осматривая грубые веревки, стягивающие мои запястья так туго, что уже начинают натирать кожу. В ответ на мой вопрос, Силовик слегка улыбается в тени, а затем затягивает путы еще туже. Я усмехаюсь, указывая связанными руками на окружающую нас пустыню:

— Теперь ты решил связать меня? В пустыне, где за мной по пятам следуют твои Гвардейцы?

Но принц уже теряет ко мне интерес, поворачивается и берет поводья одного из беспокойных коней.

— И все это ради Обычной? — я повышаю голос, чтобы звуки ветра не смогли его заглушить. — Кто бы мог подумать, что я тебя так пугаю?

Я открываю рот, готовясь произнести что-то еще, что, несомненно, привлечет его внимание, но резкий толчок в спину заставляет меня споткнуться и прикусить язык, который вот-вот мог бы доставить мне неприятности.

— Сукаа, — шипит кто-то мне на ухо, посылая дрожь по спине.

Я не успеваю встать на ноги, поскольку Гвардеец хватает меня за волосы и с рычанием прижимает к своей груди. Я задыхаюсь от боли, содрогаясь от ощущения его губ у моего уха.