Безрассудная

Его улыбка кажется грустной.

— Да, когда я был в стельку пьян. В чем, кстати, была виновата ты.

— Виновата я? — усмехаюсь я. — В каком смысле?

— Ты танцевала с моим братом, вот почему, — он внезапно начинает раскручивать меня, отчего я спотыкаюсь о собственные ноги. — Ты смотрела на него так…

— Как?

— Я не совсем уверен, — тихо произносит он. — Ты никогда не смотрела на меня так.

Я отвожу взгляд, не зная, что сказать. Он прочищает горло.

— В любом случае, одну вещь из той ночи я помню очень отчетливо: то, как я затащил тебя на танцпол.

— Да, — улыбаюсь я, радуясь, что он сменил тему. — Я тоже очень хорошо это помню.

— Я поцеловал твою руку перед тем, как мы начали танцевать. Помнишь?

Я медленно киваю, вспоминая, как он на глазах у всех гостей провел губами по костяшкам моих пальцев.

— А потом мои губы коснулись подушечки твоего большого пальца, — его голос превратился в шепот, в слова, рожденные воспоминаниями. — Я даже не понял, что сделал это, — он качает головой. — Я не делал этого годами.

— Я тоже это помню, — я вглядываюсь в его лицо, скрытое тенями. — Мне было интересно, что это значит.

— Ава была Краулером, — тихо начинает он, продолжая медленно танцевать.

Я мысленно вспоминаю нескольких людей, которые, пользуясь своими способностями, без труда ползли по стенам полуразрушенных зданий Лута.

— Она была всего лишь Защитной Элитной, — продолжает он, прерывая мои размышления. — Некоторые люди говорят, что уровень силы зависит от того, насколько ты силен физически и ментально. А Ава родилась слабой, — он снова медленно раскручивает меня. — С возрастом ей становилось все труднее использовать свою силу. Она уставала и падала со стен. Потом она плакала и говорила, что все, чего она хочет, — это быть сильной, — он выдыхает через нос, глядя на звезды. — Поэтому я целовал каждый ее пальчик, чтобы «передать» ей часть своей силы. Ей это нравилось. Каждый день она забиралась все выше. Но особенно ей нравилось, когда я целовал ее большие пальцы, она говорила, что это дает ей дополнительную силу. Так что я так и делал. Я целовал ее пальцы каждый день, пока Китт не помог мне похоронить ее.

Я не осознавала, что в моих глазах скопились слезы, пока они не начали стекать по моим щекам.

— Ты очень сильно любил ее, — шепчу я.

— Любил. Люблю, — просто отвечает он. — И я никогда не целовал пальцы кому-то, кроме нее.

— Так, — выдыхаю я, — почему же ты тогда поцеловал мои?

Наконец он встречается со мной взглядом и слегка качает головой.

— Твой дух мне знаком. Ты напоминаешь мне о том, что могло бы быть. В другой жизни, я думаю, Ава выросла бы похожей на тебя.

Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться.

— Ты что, хотел, чтобы она стала преступницей?

— Нет, — бормочет он. — Я хотел, чтобы она была грозной. Безрассудно смелой. Сильной, несмотря на свои способности.

Я смотрю на него, впитывая каждое слово.

— Я не такая, — шепчу я.

Он отпускает мою руку, чтобы нежно провести пальцами по моему подбородку, после чего приподнимает мое лицо к своему. — Ты представляешь собой гораздо больше.

— Ты переоцениваешь меня.

— Нет. Я просто вижу тебя.

Адина была единственным человеком, который когда-либо по-настоящему видел меня и оставался со мной, несмотря ни на что. Но ее больше нет. И именно принц, призванный убить меня, теперь произносит слова, которыми она меня успокаивала.

Я проглатываю слова, которые не в силах произнести.

— Я никогда не был настолько заботлив, чтобы целовать чужие пальцы, — мягко продолжает он. — Но в тот день, все было иначе.

— И посмотри, к чему это тебя привело? — шепчу я, борясь с улыбкой.

Мой взгляд скользит по его лицу, от серых глаз, которые смотрят на меня, к мягким губам, которые пробовали меня на вкус. Я чувствую, что попадаю в какое-то знакомое место, словно нахожусь в ловушке, в которую добровольно вернулась. Его твердая рука на моей спине обжигает, как клеймо, и притягивает меня ближе с каждым шагом. И снова я ловлю себя на том, что иду по острию ножа, зная, что в конце концов он неизбежно порежет меня.

И все же мои пальцы зарываются в его волосы. Я прижимаюсь к нему всем телом. А мое сердце бьется так, что вот-вот разобьется.

Он улыбается так, что я неожиданно улыбаюсь в ответ. Грязь чавкает под ботинками, пока мы танцуем в темноте. Цепь обвивается вокруг моей ноги, отчего я постоянно спотыкаюсь. Я фыркаю, раздраженная этой чертовой штукой. Кай хихикает, когда я в десятый раз налетаю на него, бросая свирепый взгляд.

— Не причиняй себе вреда, дорогая, — прежде чем я успеваю ответить, он обхватывает руками мою талию и поднимает, а после ставит на свои ноги.

— Какого черта…?

Он ухмыляется, демонстрируя ямочки на своих щеках.

— Позволь мне станцевать за нас обоих.

Я проглатываю свой протест, глядя себе под ноги. Сильные руки, которыми он обхватывает мою талию, надежно прижимают меня к нему.

— Кай… — шепчу я. — Мы не должны…

— Шшш, — его губы прижимаются к моему уху. — Притворяйся.