Безрассудство

– Ты сию же секунду откажешься от своей безрассудной идеи расследовать прошлое Бакстера, – потребовал он. – Я не позволю тебе впутываться в эту историю.

– Во-первых, я уже в нее впутана, – напомнила ему Феба. – И потом, расследовать будут мама и Мередит. Ты же запретил мне выходить из дома, если помнишь…

Ему хотелось взять ее за плечи и хорошенько встряхнуть.

– Ты не понимаешь, насколько опасен Бакстер.

– Мама и Мередит ничем не рискуют, – уговаривала его Феба. – Они просто осторожно зададут несколько вопросов. Мама упомянет имя Бакстера за картами, а Мередит поболтает с каким-нибудь престарелым лордом, который выпьет лишнего у нее на званом вечере.

– Мне это не нравится. – Габриэль принялся расхаживать по комнате большими шагами. – Я уже поручил это дело Стинтону.

– Стинтон не вращается в высшем свете, как мама и Мередит.

– Твой брат и я сами разберемся с высшим светом.

Феба только головой покачала:

– Вы с Энтони не сможете собрать сплетни светских старичков, любящих перекинуться в картишки. А Мередит ничего не стоит поболтать с людьми, которые никогда не станут откровенничать с вами. Не спорь, Габриэль. Я придумала блестящий план, и ты должен признать это.

Габриэль провел рукой по волосам и в отчаянии уставился на Фебу. К сожалению, он понимал, что она совершенно права. Графиня Кларингтон и Мередит способны узнать многое там, где они с Энтони не смогут задать даже пустячный вопрос.

– И все-таки мне это не нравится.

– Я понимаю, Габриэль. Это потому, что ты тревожишься за меня. Это так мило…

– Мило?!

– Ну конечно. Но ведь я в полной безопасности тут, дома, а маме и Мередит ничто не грозит, если они всего-навсего осторожно зададут несколько вопросов. Не упрямься.

– Может быть, и так, – неохотно признал он. – Но мне не нравится, что твоя семья теперь тоже вовлечена в эту историю.

Феба поднялась на ноги, прошла через всю комнату и остановилась напротив Габриэля. Она нежно и немного печально улыбнулась мужу.

– Знаешь, в чем твоя беда, Габриэль?

– В чем? – мрачно переспросил он.

– Ты не привык чувствовать себя частью семьи. Ты так долго жил сам по себе, что не знаешь, как это бывает, когда другие заботятся о тебе. Не знаешь, что такое иметь родных, которые всегда будут на твоей стороне, что бы ни приключилось.

– Мы ведь говорим о твоей семье, Феба, а не о моей, – пробормотал он. – Они беспокоятся из-за тебя, а не из-за меня.

– Сейчас это уже одно и то же. Для них ты теперь один из Кларингтонов, поскольку мы женаты. – Феба снова улыбнулась ему. – Тебе придется смириться с фактом, что ты уже не одинок на этой земле, Габриэль.

Больше не одинок. Он посмотрел в ее нежные глаза и почувствовал, как внутри его что-то размягчается, словно ослабла давно натянутая струна. Инстинктивно он попытался воспротивиться этому теплу, этой непривычной слабости. Это катастрофа. Он не позволит чувствам взять над ним верх.

– По-твоему, это еще одно великое приключение, да, Феба? Ни ты, ни твои родные понятия не имеете, чта собой представляет Нил Бакстер. – Габриэль помолчал с минуту, обдумывая следующие свои слова. – Все равно я не смогу остановить твою мать и Мередит. Пусть задают свои вопросы – может быть, и выяснят что-нибудь полезное. Но ты по-прежнему будешь сидеть дома.

– Да, милорд, – произнесла Феба и скорчила гримаску. Габриэль невольно улыбнулся. Обхватив Фебу за плечи, он притянул жену к себе, быстро, крепко поцеловал ее в лоб.

– Напомни мне прибавить десять фунтов к твоему содержанию.

– Почему ты решил увеличить мое содержание именно на десять фунтов? Мне вполне хватает на книги.

– Я должен тебе десять фунтов. Долг чести, как говорится. – Выпустив Фебу из объятий, Габриэль направился к двери. – Твой брат проиграл мне эту сумму, убеждая, что ты не послушаешься моего приказа и не останешься дома. Я непременно получу с него эти деньги. Будет справедливо, если я отдам их тебе. В конце концов, я не выиграл бы их без твоей помощи.

Феба задохнулась от ярости:

– Ты выиграл пари, поспорив, что я буду тебя слушаться?! Как ты посмел?!

Она стремительно пересекла комнату, схватила с дивана расшитую подушку и запустила Габриэлю в голову.

Габриэль даже не обернулся. Он небрежно поймал мягкий метательный снаряд, когда тот пролетал мимо его уха.

– Мои поздравления, дорогая. Если ты будешь продолжать в том же духе, то очень скоро превратишься в образец супружеских добродетелей.

– Ни за что!

Габриэль, тихонько посмеиваясь, покинул комнату. Он очень надеялся, что она права.

Через два часа Габриэлю было уже не до улыбок. Отворив дверь неописуемо грязного кабачка, он быстро оглядел маленькую комнатенку, в которой почти не было мебели. За столом, уже поджидая его, сидел Стинтон. Пройдя по скрипучим деревянным половицам, Габриэль уселся напротив маленького человечка.

– Я получил вашу записку, – без предисловий начал Габриэль. – О чем идет речь?