Безродная, или Свет ее тьмы

Слова не прозвучали. Ушёл. Завтра утром уходит и она. Отлаженный механизм прекрасно будет функционировать и без её участия. Все распоряжения оставлены. Лорд Чёрной Молнии даже лучше формальной хозяйки присмотрит за доменом. Отчитываться перед подданными Бранка не обязана.

***

Новая горничная принесла завтрак и покорно вышла за дверь. Демоница уже не так молода, а потому смогла сдержать удивление, когда госпожа велела приготовить крепкие брюки, пару рубах, удобную куртку и тёплый плащ. Мешочек сухарей, вяленое мясо и флягу. Господа имеют право на любые причуды.

Выданный управляющим кошель, заметно оттягивающий пояс с верным кинжалом, был, пожалуй, единственным приобретением, с которым уходила из Семиречья Бранка. Или не единственным? Что ещё она уносила отсюда? Знания? Несомненно. А что оставляла? Ненужный домен? Детство? Сердце? Сердце на месте. Правда, стучит быстрее обычного. Ждёт уверенных шагов за дверью. Но за дверью тихо. Демоны не шумят без надобности.

Портальная комната. На большие расстояния лучше перемещаться отсюда, так проще. Не пришёл? Стражник у дверей виновато опускает глаза, как будто это он виноват, что Кайдер не пришёл. Впрочем, сколько он может возиться с взбалмошной девчонкой. У него своя жизнь.

Позвать, чтобы проститься? Но все слова сказаны. Все, которые хотелось сказать. Мало ли кто что хотел бы услышать.

Дверь закрывается. Уверенный шаг. Светлые и тёмные круги. Ещё шаг. Семиречье осталось в прошлом.

Глава 20

Ранняя осень. Деревья в лесу, что раскинулся слева от дороги, на которой оказалась Бранка, ещё пытаются удержать зелёную листву. Но уже краснеют сквозь неё налитые гроздья рябинных ягод, озорной ветер пробует свои силы и выискивает в кронах первых предвестников будущего пожара красок и, безжалостно их срывая, игриво кружит над головой одинокой путницы. Поиграем? Можно бы и поиграть. Ветер, как и прочие стихии, подвластен и послушен. Но сейчас Таинрат не просто дом, а территория, на которой могут подстерегать самые неприятные неожиданности. Территория, на которой остались недоброжелатели, если не сказать – враги. Бранка не боится, но не нужно им показывать сразу все свои новые возможности.

Первая же деревня встретила тишиной, лишь заливистые псы трудолюбиво и обстоятельно тявкали из подворотен. Оно и понятно, жатва. Все, кто мог стоять на ногах, сейчас в поле. Даже трактир закрыт. И клиенты, и хозяева в поле, не следует терять погожие деньки. Не так уж и много их осталось. Вот после, когда амбары будут наполнены, святое дело проверить, какое нынче у трактирщика вышло пиво.

Бранка кое-как отыскала домишко, в котором дремлющая на завалинке старуха делала вид, что следит за парой малых сорванцов. Помогла снять одного из них с корявой яблони, сорвала по паре яблок каждому из них, с позволения хозяйки взяла и себе. Ароматный сок брызнул из-под крепких зубов. Ни одно демоническое блюдо не сравнится с яблоком, собственноручно сорванным с ветки.

– А скажите добрая женщина, у кого я смогу купить здесь лошадь? – обратилась она к ворчащей на пострелят старухе.

– Ишь, чего захотела, лошадь в страду! – прошамкала беззубым ртом бабка. – Вот закончат мужики в поле, и покупай у любого, ещё и подерутся, кому продать, а когда каждая пара рук и ног на счету, не, никто не продаст. Ты слышь чего, поживи у нас недельку-другую, мой сын тебе и продаст меринка. Кобылку не продаст, жерёбая она, а вот меринка бы уж и продавать пора.

Всё понятно, настолько плох, что можно и избавиться.

– Некогда мне ждать, добрая женщина, спешу я. Пешком пойду.

– Дык там и дальше никто ничего не продаст! Ни в Тихоньке, ни в Распутье, у всех одно – страда!

– Ничего, пройдусь, мне полезно.

– Как знаешь, а то бы задержалась, да помогла нашим, в поле-то, глядишь, и сторговала бы меринка подешевле.

Бранка поблагодарила гостеприимную хозяйку за приглашение, и, сославшись на то, что очень спешит, отправилась дальше. Во всём нужно находить положительные стороны. Пройдёт пешком, пообтопчет новые сапожки, всё не будут смотреться, как будто только что от скорняка. Да и одёжка пропылится. Хотя, нет, отвыкла она от пропахших потом дерюг. Идёт всего ничего, а уже хочется помыться.

Как и сказала старуха, коня не нашлось ни в Тихоньке, ни в Распутье, куда она пришла уже поздним вечером.

В Распутье, названном так в честь пересекающихся северного и западного трактов, был самый настоящий постоялый двор, хозяин которого не отвлекался на работу в поле. Правда, с лошадью и он не помог. Не купить в деревнях лошадей по осеннему времени. Вот после ночи Лихолета, это да.

Это Бранка уже слышала, а потому просто потребовала сытной еды и отдельную комнату. Быстро покончила с густой мясной похлёбкой и пошла за недовольно переваливающейся служанкой, показывающей дорогу, в её покои на эту ночь. Покоями оказалась тесная и тёмная комнатушка с грубо сколоченным топчаном из не струганных досок. Даже солома в тюфяке была прошлогодней. Места для того, чтобы заказать чан с водой и помыться, не было тоже. Как же быстро привыкаешь к хорошему.