Безславинск

Поставив икону прямо на голову отца, со слезами на глазах она зашептала:

— О всесвятый Николае, угодниче преизрядный Господень, тёплый наш заступниче, и везде в скорбех помощниче, помози отцу моему, грешному и унылому, в настощем житии, умоли Господа Бога…

Так читала она снова и снова, прося Николая Чудотворца об исцелении своего отца горемычного.

Вдруг он вздрогнул, задышал, откинул в сторону руку и, по-прежнему находясь в бессознательном состоянии, застонал от боли. Рука его была сильно повреждена, когда Илию спускали в подпол, в районе предплечья рука зацепила сильно выступающий из доски гвоздь, получилась глубокая рваная рана.

Милуша упала на грудь отца и зарыдала. Хотелось ей отдать в тот момент все, чтобы прекратить страдания, ниспосланные на их головы.

Единственное, что радовало — отец был жив, но состояние его оставляло желать лучшего. Он так ни разу и не пришел в себя после травмы головы. Сверху послышалась возня. Крышка медленно, пару раз падая, отворилась.

— Вылезайте… И тикайте отсюда… — послышался хриплый голос.

Милуша, сильно щурясь, выглянула. Это был белобрысый пацан, которого главарь банды оставил дежурить в контейнере с пистолетом Макарова в кобуре и мобильным телефоном в кармане.

Он слышал, как молилась Милуша, и по спине его бегали мурашки, а матушкин подарочный крестик дрожал на груди — жутко и страшно становилось за всё содеянное в последнее время. В какие-то моменты пацану казалось, что он вторит тихому голосу из погреба: «…Избавити нас воздушных мытарств и вечнаго мучения, да всегда прославляю Отца и Сына, и Святаго Духа, и твоё милостивное предстательство, ныне и присно, и во веки веков. Аминь…».

Когда пацан отправился за ближайший сарай справить нужду, его подстрелил меткий украинский снайпер, лихо прикончивший корову в самом начале этой истории.

Пуля, предназначавшаяся гениталиям, попала в живот. Рана была смертельной и, понимая это, пацан решил совершить напоследок благородный поступок — отпустить пленников.

Превозмогая себя и свои силы, Милуша вытащила из погреба бессознательного отца. К тому времени белобрысый пацан отдал концы со словами «Простите вы меня, Христа ради…», он лежал в луже крови у открытого подпола в позе эмбриона.

Милуша нашла среди вороха вещей плащ-палатку, перекатила на неё отца и по полю потащила его прочь от горы Кобачун. Прошло немало времени, прежде чем они достигли первых зданий Безславинска. Милуша дышала так, что легкие разрывались, были готовы выскочить наружу. Все колени и локти её кровоточили от множества ссадин и царапин. Когда тащила она отца своего, то было две цели: первая — добраться до города, до первой живой души, вторая — не забыть дорогу до тайника бандитов, чтобы вернуть назад всю церковную утварь и по-человечески похоронить белобрысого пацана…

Наконец она села на землю рядом с отцом, взяла его руку в свою и сказала:

— Ничего-ничего, папуль… Прорвемся… Уже самую малость осталось. Потерпи, родной!

И будто услышав единственную дочь, Илия прошептал, не открывая глаз: « Он простил меня… Простил за всё… Я видел своего отца, и он мне всё простил…».

Затем прибежали какие-то малознакомые люди, с криками «Служка! Служка с дочкой нашлися!» они потащили Илию в больницу, Милуша поплелась вслед за ними, держа под руку какую-то женщину, что-то бубня себе под нос.

Но отдельные её фразы слышались четко: «Только выживи… Только не умирай… Николай Чудотворец помоги ему…».

Глава 37 Он по-русски ни бум-бум

Посёлок Едькино не славился какими-нибудь особенными достопримечательностями, но в округе, во всех деревнях народ был в курсе — там, за высоким бетонным забором, находился Нижнечебатуринский дом-интернат для умственно отсталых детей.

Приезд театральной труппы или шефов тут — целое событие, вековые корпуса угрюмы, от глухих, десятками лет не ремонтированных стен веет тюрьмой.

Настоящий украинский «желтый дом», лишенный необходимого финансирования… Страшные вещи рассказывают больные, побывавшие в застенках подобных заведений: «Там ты увидишь больных и со вшами, и с чесоткой. О лекарствах и говорить-то не приходится, поскольку их просто нет!».

Лишенные должного внимания персонала больные начинают делиться на группы, как в тюрьме: кто-то крутой, кто-то не очень, а кто-то готов на всё, на любое унижение ради печенья или сигареты. В отделениях присутствует не только табак, но и алкоголь, и наркотики, что несопоставимо с состоянием душевнобольных людей.

А пинки, пощечины и издевательства давно стали нормой в украинских психиатрических больницах и домах-интернатах для умственно отсталых детей.

Врачи… А что врачи? Их лозунг таков: «Как вы нам платите — так мы и работаем».

Машина миновала ворота, обогнув на территории две скудные клумбы, остановилась у входа в приемный покой.