Безумие Божье. Путешествие по миру гонений

Когда пасторы в конце встречи сравнили и сложили вместе результаты усилий маленьких групп, оказалось, что молодые люди воссоздали все Евангелия от Матфея, Марка, Луки и Иоанна, допустив всего пять или шесть ошибок, и восстановили по памяти тексты более чем двенадцати сотен религиозных песен, хоралов и гимнов.

Мне стало сразу же ясно, почему и как в Советском Союзе за десятилетия коммунистического угнетения христианская вера могла не просто выжить, но и часто расцветала. И я понял, что позволило столь многим русским верующим остаться сильными и стойкими в вере.

В тот день, когда я услышал о той встрече, я встретил нескольких молодых людей: те пришли посмотреть на настоящего американца и проверить свои познания в английском. Многие из них приходились пасторам, вспоминавшим в беседе со мной те давние дни, внуками и внучками. И вот, после того, как мне с такой гордостью поведали, сколь много отрывков из Священного Писания и песнопений воссоздали по памяти в 1950-х юноши и девушки из домашних церквей, я спросил этих внуков: «Скажите, сколь хорошо знает Библию молодежь в ваших церквях сейчас?»

Они переглянулись и робко признали: «Не так чтобы очень».

Я не хотел смущать или стыдить их вопросом о том, могут ли они процитировать Евангелие от Матфея, Марка, Луки и Иоанна, и спросил их, как много евангельских историй они просто могут вспомнить. Вышло немного.

«Сколько книг Библии вы можете назвать?» – спросил я.

«Мало», – ответили они.

Не знаю, смутили их эти ответы или нет. Но я видел, чего лишилась церковь в России за первое десятилетие «свободы». При коммунистах она нашла способ выжить и даже расцвести. Священное Писание и песни были ее жизненными соками. Сейчас же, в дни большей свободы, они не представлялись настолько важными. Этот эпилог, завершая историю, отрезвлял и навевал грусть.

* * *

Многие из тех историй, что я слышал в России, воспевали то, как Бог верен Своему завету и как Он заботится о верующих.

Одного пастора арестовали и бросили в тюрьму, а его жену и детей отправили в Сибирь на погибель.

В одну из зимних ночей, в глухомани, в обветшалой деревянной лачуге, трое детишек разделили последнюю корку хлеба, выпили последнюю чашку чая и легли все еще голодными. Став на молитву, они спрашивали: «Куда нам пойти, чтобы у нас стало чуть больше еды, мама? Нам хочется есть! Думаешь, папа хотя бы знает, где мы сейчас живем?» Их мать заверила детей, что их небесный Отец знает, где они живут. И вот Он-то и есть Тот, кто должен будет обеспечить их едой. И они молились Богу, прося, чтобы он накормил их.

В тридцати километрах от этой лачуги посреди ночи Бог разбудил диакона одной церкви и повелел ему: «Вставай, запряги лошадь в сани, погрузи на них все излишки овощей, что твоя церковь убрала с полей, возьми мясо и другую пищу, и отвези это все семье пастора, что живет за деревней. Они голодны!»

Диакон сказал: «Господи, я не могу! Там минус двадцать! Лошадь замерзнет, да и я могу закоченеть!»

Святой Дух сказал ему: «Ты должен пойти! Семья пастора в беде!»

Тот заартачился: «Господи, Ты же должен знать, кругом волки! Съедят мою лошадку, а потом и меня! И домой я уже не вернусь!»

Но Святой Дух сказал ему: «Ты и не должен возвращаться. Просто иди».

Так он и сделал.

Когда наутро, в предрассветной тьме, он громко постучал в дверь шаткой лачуги, стук, должно быть, напугал мать и детей. Но сколь велики были их радость и удивление, когда они в страхе открыли дверь и увидели за ней, у лестницы, маленького замерзшего христианина! За спиной виднелась нагруженная едой упряжка. Он же держал огромный мешок и сказал: «Наша церковь собрала эту еду для вас. Ешьте. Когда закончится, я привезу еще».

Долго, услышав эту историю, я думал над указанием Бога: «Просто иди».

Ты и не должен возвращаться. Просто иди.

Домой диакон вернулся. Но все равно веление совершенно ясно. Просто иди. Просто иди. Даже если неведомо, вернешься ты или нет, просто иди.

Это история о смелой покорности диакона. Ее уже много поколений передают в его семье – как и в разросшейся семье тех, кто был спасен той ночью. Она воспевает послушание человека и чудесное Божье провидение.

* * *

В один из дней, когда мое пребывание в России подходило к концу, Виктор привез меня на встречу с Катей. Судя по ее записям, история, которую она мне поведала, случилась в 1917 году.

Катя рассказала, что ей было семь, когда ее дед, протестантский пастор, получил весть: полиция шла его арестовать и отправить за решетку. До ареста оставалось всего ничего, и он успел лишь закопать семейную Библию в поле за домом. Он надеялся, что власти не смогут забрать Библию, когда придут за ним. Сама Катя, скорее всего, не видела, как деда забрали в тюрьму – так мне показалось.