Безумная тоска

Периодически дул легкий ветерок, вот как сейчас. На ней было бледно-розовое приталенное платье с тонкими лямками, почти как сарафан, но чуть изящнее, и поверх белый маленький свитер, обернутый вокруг шеи, и свисающие рукава были похожи на развязанный галстук. Дискотеки и выпускные остались позади, и люди стали красиво одеваться для прогулок, вечеринок, даже для похода в кино и чтобы потом пропустить стаканчик, и ей это нравилось, но с политической точки зрения тревожило, не предвещая ничего хорошего правосудию. Ее темные волосы падали на плечи, собираясь в складках свитера, и на пути сюда он высвободил некоторые из застрявших там прядей. Где же это было? У кофейни на 14-й? На перекрестке 23-й? Низ неподатливой юбки задрался, когда она садилась, она разгладила ее. Так могла бы сделать счастливая женщина, наслаждающаяся маленькими заблуждениями, свойственными влюбленным. Но ночь была не из тех, когда этот мужчина пытался сделать ее счастливой, рассмешить, когда ей хотелось увидеть, что он будет делать или она, поскольку она была из тех женщин, что не знают наперед, как им поступить. Вспоминая мужчин из ее прошлого, вожделенных, она никак не могла понять, что именно, кроме непредсказуемых приливов похоти, заставляло ее в одну ночь говорить «да», в другую – «нет». До сих пор она более-менее доверяла своим инстинктам. Не все они были хорошими людьми, вовсе нет, но ни одна из тех ночей не кончалась чем-то ужасным, и, судя по рассказам подруг, ей следовало радоваться. Но эта ночь принимала не лучший оборот. Она села, одернула юбку и в порядке солидарности подумала обо всех женщинах, о целых поколениях, что когда-то тоже сидели поздно ночью на авеню вместе с мужчиной, пока он готовился от них отделаться. Должно быть, их были тысячи, десятки тысяч! Давняя традиция, как в первый раз подшить подол или испечь первый пирог: быть брошенной ближе к концу лета.

– Я очень дорожу тобой, – начал Эван.

– О нет, – она оборвала его. – Нет-нет-нет, хватит.

– Нет, правда.

– Тебе правда следует придумать что-то получше. Я же с тобой встречалась.

– А что не так, если я говорю, что ты дорога мне?

– Кроме того, что это убогое клише? Ну ладно. Насколько ты мной дорожишь? Можешь цифру назвать? Например, годовой доход? Может, дашь еще сигаретку? Уж этого-то я точно стою.

Он протянул ей портсигар. Она взяла одну сигарету. Зажег спичку, она наклонилась, затянулась и снова села прямо, выпустив облачко дыма над их головами.

– Спасибо.

– Я не урод.

– Да, не урод.

Она хотела сказать, что уроды куда интереснее, чем он, но взяла себя в руки и промолчала.

– Отношения… – начал он снова и осекся.

– Да? Продолжай. До смерти хочется об этом послушать, может, что-то умное скажешь.

– Ты не обязана все усложнять.

– Нет, обязана. Работа у меня такая. Надо воздать тебе по заслугам, чтобы ты явился домой, истекая кровью, разбитый в пух и прах.

– Отношения должны развиваться. Должны меняться, двигаться в новом направлении. А в том направлении, куда идут наши, я двигаться не могу. Не сейчас.

– Ну да, точно. Когда там Марианна из Калифорнии вернется?

Эта Марианна была сущим наказанием, Джордж почти год встречался с ней, когда они оба учились на третьем курсе. Сексапильная штучка, но все знали, что характер у нее скверный: она была привередливой, любила закатывать истерики. И зачем мужики ведутся на таких?