Безумный свидетель

Алевтина Васильевна уже прекрасно понимала, с какой целью к ней пришла эта циничная гостья. Если бы она хотела справедливости, она бы прямиком отправилась в ближайшее отделение милиции и не распиналась бы столько времени перед ней, рассказывая недоброе про мужа. Значит, эта Гортензия Петровна попросту хочет нажиться на чужом горе.

– Сколько вы хотите? – без обиняков спросила Волосюк.

– Три тысячи, – последовал немедленный ответ.

– И никто и никогда не узнает про то, что вы только что рассказали мне? – глянула в глаза гостье хозяйка квартиры.

– Никто и никогда, – выдержала взгляд Алевтины Васильевны Гортензия Петровна. – Обещаю вам!

– Может, хватит и двух тысяч? – предприняла попытку поторговаться Алевтина Волосюк. – Это большие деньги.

– Три, – отрезала гостья.

– Хорошо, подождите.

Алевтина Васильевна вышла из комнаты и через полминуты вернулась, держа в руках пачку купюр.

– Вот, – выдохнула она, протягивая аккуратно сложенные банкноты.

Гортензия Петровна старательно пересчитала деньги, благодарно взглянула на хозяйку квартиры и произнесла:

– Спасибо. Очень надеюсь, что у вашего мужа все будет хорошо.

После чего покинула квартиру.

Алевтина Васильевна вздохнула и устало опустилась на стул, на котором только что сидела непрошеная гостья. Расставаться с деньгами бывает довольно тяжко. Особенно когда ничего не приобретаешь взамен, то есть ни вещей, ни удовольствия. Ну разве только молчание, которое пообещала эта гостья. Возможно, что это тот самый случай, когда молчание дорогого стоит…

Алевтина Волосюк молча уставилась в пол. Неужели мужа засудят? И как она будет без него? И кому перейдет артель? Он, конечно, тот еще кобель, но чтобы кого-то убить… Нет, это на него не похоже!

Мысли в голове путались, мелькали, ни за одну из них не удавалось зацепиться и додумать до конца. А эта, Гортензия, оказалась довольно бойкая бабенка. Три тысячи рублей за несколько минут разговора. Надо признать, очень неплохой заработок. Иным на заводе за такие деньги полгода приходится вкалывать. Зато она будет молчать… Стоп! А если попытаться отыскать человека, который, наоборот, будет рассказывать о том, что поспособствует освобождению мужа? Например, он может поведать следователю, что видел, как Коленька вышел из конторы, постоял малость на ступенях и пошел не обратно в контору, а направился домой. Посулить ему за показания денег, те же три тысячи, и отдать их после того, когда он покажет, что муж в контору не возвращался, а стало быть, и не убивал.

Посетившее Алевтину Васильевну озарение придало сил и вселило некоторую уверенность, что судьба к Николаю будет помилосерднее. Действовать следует без промедления. И не самой, а через кого-то. Если что-то пойдет не так, как планировалось, то она останется в стороне. Вот только где отыскать такого человека, на которого можно было бы всецело положиться? Может, попробовать действовать через двоюродного брата Василия? Нет, не подойдет… Он для такого дела слишком болтлив. Проговорится кому-нибудь – и все предпринятые усилия пойдут насмарку. А потом ведь и ее могут привлечь за подстрекательство к ложному доносу… Может, старик Демичев подойдет? Он всех в слободе знает, с отцом Николая был дружен. Хотя… в последнее время старик сам не свой. Выйдет из дома, а вернуться не сможет. Дорогу и адрес позабыл. Порой не вспомнит, что минуту назад происходило. Тоже не годится… А вот Любка Соболева! Она вполне подходит. И язык за зубами умеет держать, и в слободе практически всех знает, кто и что собой представляет. Эта деваха нужного человечка сможет отыскать без особого труда, можно даже не сомневаться…

Как только кандидатура доверенного лица была определена, Алевтина Васильевна собралась и пошла на улицу Посадскую, где в самом ее конце недалеко от дамбы проживала Любовь Михайловна Соболева, давняя подруга Алевтины Волосюк, с тех пор еще, когда Волосюк была Алевтиной Потаповой. Потом, правда, пути их разошлись, но при нечастых встречах они искренне были рады друг другу, и если бы одна из них попросила рубль, то другая отдала бы последний. У женщин подобная дружба встречается реже, нежели у мужчин, поэтому и ценится она по-особому. Словом, выбор Алевтины Васильевны был вполне осознан и оправдан.

…Соболева была дома, когда Волосюк постучалась в покрытое изморозью окошко. Конечно, Любовь Михайловна была несколько удивлена, поскольку друг к другу подруги давно уже не ходили, но вида не показала. Подумав, вероятно, что если Алевтина Волосюк пришла, следовательно, случай особый. К тому же о том, что произошло в конторе артели на Ухтомского, которой заведовал муж Алевтины Васильевны, было известно в слободе от мала до велика.

– Я к тебе, моя дорогая подруга, по делу, – буквально с порога заявила Волосюк. – Чаем-то угостишь? – Протянув небольшую сумку, добавила: – А я к чаю мед с печеньем принесла.

– Годится! Ставлю чайник на плиту, – ответила Соболева и предложила снять верхнюю одежду. В том, что Алевтина пришла не просто так, сомнений не оставалось. Подруга пришла надолго.