Безупречный

— Мне жаль, что сегодня я усложнил твою работу. — Я говорю это, потому что правда сожалею. — Я так долго заботился о себе, что это показалось мне просто способом немного повеселиться. Я, ну, не привык отчитываться перед кем-то другим. — Это отрезвляющее осознание. Я человек, который живет своей повседневной жизнью ради того, что доставляет удовольствие, не обращая особого внимания на окружающих.

Она кивает, ее взгляд опускается к моему рту.

— Ты можешь просто подождать, пока не выиграешь все, а потом развлекаться? Тогда ты сможешь делать все, что захочешь. Не так уж много осталось.

Мои пальцы пульсируют на ее талии, и теперь уже я смотрю на ее рот. Я стону. Все, что захочу. Как заманчиво.

Ее грудь напряженно поднимается и опускается.

— Ретт. Ты не можешь так смотреть на меня, — говорит она с придыханием. — Ты правда, правда не можешь. — Она плотно закрывает глаза, как будто так может стереть меня из своих мыслей.

— Почему нет? — Мой голос звучит хрипло, и я всматриваюсь в страдальческое выражение ее лица.

— Потому что это сбивает с толку.

Это какой-то ад. Я наклоняюсь и, подняв ее ногу, кладу ее к себе на талию. Туда, где ей и место.

— Я был так неправ насчет тебя. Но теперь? Теперь я совсем не сбит с толку. — Мои пальцы крепко сжимают ее подтянутое бедро, и разум сходит с ума от мыслей о том, каково было бы, если бы она полностью прильнула ко мне.

Это чертово тело.

— Ретт? — Она не отстраняется. Ее пальцы путаются в волосах у меня на затылке, и она, осознанно или нет, притягивает мое лицо ближе к своему.

А потом ее губы приоткрываются. Ее тело говорит «да», но ее слова говорят о том, что она не уверена в этом.

Я позволяю своей руке скользить вверх по ее телу, и она слегка дрожит под моими прикосновениями. Я поглаживаю ее шею, чувствуя, как ее пульс бьется под моими пальцами. Он такой дикий.

— Скажи мне, чего ты хочешь, Саммер. — Наши губы так близко, но они не соприкасаются. — Если бы это был твой последний момент на земле, что бы ты хотела, чтобы я сделал?

Отчаянный всхлипывающий звук вырывается из нее, и она снова зажмуривает глаза.

А потом она отстраняется. Она опускает ногу, и весенний ветерок выталкивает ее из моих объятий. Она выглядит пораженной и уязвленной.

Саммер — гордость и ответственность. Этими ее чертами я восхищаюсь.

Какая-то часть меня не удивлена. Я смотрю на ее дрожащую руку, поднятую между нами в знак того, что мне не стоит подходить ближе.

— К сожалению, это не мой последний момент на земле. — Она сглатывает и оглядывается через плечо, будто ей неловко. — В основном я занималась бумажной работой в «Хэмилтон Элит». Я… Я пытаюсь сохранить эти отношения профессиональными. Мне нужно поддерживать эти отношения на профессиональном уровне, если я собираюсь работать в этой отрасли. Я не смогу управлять спортсменами, если буду с ними встречаться. Тебе нужно найти кого-нибудь другого, чтобы поиграть в эту игру.

Это последнее предложение — пощечина. Отчасти потому, что она думает, будто все, чего я хочу от нее, — дешевой связи; отчасти потому, что мысль о ней с другими мужчинами сводит меня с ума; а отчасти потому, что я знаю, что она права.

— Я должна идти, — с грустью шепчет она. — Мне нужно собрать вещи. Наш рейс завтра рано утром.

А потом она поворачивается. Я почти тянусь к ней. Но Люк выбегает из-за угла большого сарая, машет мне рукой, кричит что-то о езде на баранах [42] и пробегает мимо Саммер, чтобы восторженно дать мне пять.

Она поворачивается, чтобы посмотреть на меня через плечо, ее глаза прищурены, и она кажется смущенной. Мне почти стыдно за то, что я прикасался к ней, потому что она тоже этого хотела, и я знаю, что она будет корить себя за это.

Потому что она ответственная.

Но не я. Не настолько.

Вот почему мне почти стыдно за то, что я прикасался к Саммер Хэмилтон. Нет ни одной другой женщины, с которой я хотел бы играть в эту игру.

18 Саммер

Саммер: Я снова чуть не поцеловала ковбоя.

* Входящий вызов: Вилла*

— Подожди. Значит, ты его не поцеловала? — Вилла, похоже, в ужасе от такой мысли.

— Нет, Вилс. — Я выдыхаю, все еще сбитая с толку после вчерашней встречи с Реттом. Все еще немного смущенная вспышкой гнева, из-за которой соскользнула с его лошади и злилась остаток пути на ранчо. И все еще немного одержимая мыслью о том, каково это — чувствовать, как он прижимается ко мне.

Слишком хорошо — вот как это было.

О, и еще у меня появились синяки на внутренней стороне бедер из-за того, что я мчалась во весь опор спасать Ретта от того, что я представляла себе как своего рода разборки с деревенщиной.

— Это разочаровывает. Иногда ты такая зануда. Молодая, горячая зануда, которая должна наслаждаться жизнью по-настоящему. — Она вздыхает и откусывает кусочек чего-то хрустящего.

— Спасибо тебе за поддержку, подруга. Как тогда твоя личная жизнь, если я такая скучная?

— Так себе. Каждый раз, когда я думаю, что встретила кого-то, он либо смертельно надоедает мне, либо указывает, что мне делать.

Я смеюсь.