Читаем Безутешный счастливчик полностью

Гайдук, гайдамак, бусурман, янычар, самурай, Мамай губастый, супостат.

Вагрич Бахчанян. (Инженер человеческих душ.)

Мертвые душечки.

Драма, приятная во всех отношениях.


Манька Величия (термин Юза Алешковского).

И вещий Олег, не боясь ничего,Отбросил копыта коня своего.

«Уф, тяжело, дай дух переведу». Переводчик духа.

1986

Жить не торопится и выпить не спешит.

Знаменитая, Блядовитая. Но никогда не сердитая, не ядовитая и т. д.

Ну так что ж. Я до сих пор, например, путаю Палангу с Пицундой.

Как прежде хорошо назывались всякие повстанцы: не патриоты, не бандиты, не душманы, не… и т. д. А просто: инсургенты.

Если я и стрелял, то только глазами стрелял, если кто острое-доброе скажет.

Если и вешал, то буйну свою головушку на грудь. И топил если, то горе свое в вине топил. И правду-матку резал, а больше никого не резал. А если иногда и насиловал – то разве что «факты в угоду предвзятой идеи». И т. д.

Откуда у них взялась вдруг такая терминология: «Несмотря на свою вопиющую несовместимость с общечеловеческой моралью…»

Вот это хорошо: «предощущение беды».

1987

Шумел камыш, и гнулись шведы.

Когда я трогаю этот цветок своей прекрасной рукой.

1989–1990

Меня преследует рок изобилия.

Меня удивляют пустоты в твоей головы.

Разное

…ну да какая мне теперь разница?…я все это путаю и разницы никакой не вижу…

1964

По Корану, свидетельство одного мужчины приравнивается к свидетельству 2-х женщин.

1965

Орфея и Фауста роднит то, что оба они заклинатели царства теней.


Фон Папен посвящается в «рыцари плаща и шпаги».


В 10-х годах этого века сочинения Зигмунда Фрейда были внесены в «Индекс запрещенных книг» (см. Фрейд: «Религия – иллюзия без будущего»).


Мы можем с точностью сказать, кто изобрел фортепиано, но лиру – изобрела Полигимния, муза лирической поэзии и красноречия.


Самая глупая из всех 9-ти муз – Терпсихора.


Т‹омас› М‹анн›. Композиторские болезни:

мигрень

желудочный катар

бронхиальный катар

горловой катар


‹Нрзб.› в 20-х гг. в Германии был популярен Шпенглер. В Берлине торгуют духами «Закат Европы».

Там же, в 20-х гг. начал выходить журнал «Дружба», посвященный теории и практике гомосексуализма.


Известный Чириков, эмигрировав в Берлин, издал там книгу о Горьком с заголовком «Смердяков русской революции».


Говорят, что у входа в театр Советской армии вместо швейцара стоит ворошиловский конь – если у него спрашивают бинокль, он отвечает: «А по морде не хочешь?»


Политическая партия Павла Горгулова, парижского эмигранта, и ее программа: быть добрым, любить природу, вырезать коммунистов и евреев.


Уже Чехов говорил об оскучнении и измельчании искусства на фоне технического роста и науч‹ного›: «И не видит этого только Стасов, которому природа дала редкую способность пьянеть даже от помоев».


В Европе 30-х гг. городские рекламы: «Будьте веселыми! Не читайте русских романов!»


1940 г. В оккупированном Париже в новой газете «Ля Франс о травай» писалось: «В каждом из нас есть крупица еврейского духа, поэтому нам необходимо учинить внутренний душевный погром…»


Там же, на входе в публичный дом «Сфинкс»: «Открыто для отечественной и иностранной клиентуры».


Геологические перевороты. Племена перестают приносить в жертву девушек-жриц и начинают обрабатывать металлы.

Мейерхольд дарит Мариенгофу свою фотографию с надписью: «Единственному денди в Республике».

В ночь на 20 ноября снится сон: я занимаю у Ал. Блока 15 рублей и удивляюсь: как это раньше я не обратился к нему?

Дарвин у вождя каннибалов: «Сэр, почему вы кушаете своих жен?»

Ранние книжки Чехова с его вечным эпиграфом на 1-й странице: «Покупайте книгу, а не то в морду».

СУС-овские понятия. Если ты скажешь, что потерял 2 с полтиной, тебе посочувствуют. Но если б глюковский Орфей пожаловался:

Я лишился Эвридики!С горем что сравнить моим? —

они ответили бы, что Эвридик до хуя и что Орфей с ней не расписан, и раскисать нечего.

Зим‹акова› спрашивает, мыл ли Одиссей уши.

1/X-65 г. В селе Красное Липецкой обл.

На пороге чайной Миша ‹нрзб.› вызывает дряхлую сторожиху на откровенный разговор.

– Тут у вас бляди есть, бабушка?

– Есть, миленький, как не быть, есть.

– А на рожу – ничего?

– Да ничего, сынок. Командировочные они, практиканты.

– А ебать дают, бабуся?

– Дают, родной, дают.


А известно ли вам, что Пенелопа была двоюродной сестрой знаменитой Елены? (Т. е. первая племянница, а вторая – дочь спартанского царя Тиндара.)


Народная примета: надо начинать обуваться и разуваться с левой ноги – тогда не будет зубной боли, а если будут выпадать зубы, то без страдания.


Одна парижская дама, услышав о подвигах св. Дионисия, патрона Франции, казненного язычниками, и о том, как он после казни стал на ноги, взял в руки отрубленную голову и прошел с нею версты четыре, – сказала: «В том нет ничего удивительного: труден лишь первый шаг».

1966

В старом СПб – Поцелуев мост.


Гамлет о Полонии: он любит только балет и сальные анекдоты – ото всего остального он скучает.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное
100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе
100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе

На споры о ценности и вредоносности рока было израсходовано не меньше типографской краски, чем ушло грима на все турне Kiss. Но как спорить о музыкальной стихии, которая избегает определений и застывших форм? Описанные в книге 100 имен и сюжетов из истории рока позволяют оценить мятежную силу музыки, над которой не властно время. Под одной обложкой и непререкаемые авторитеты уровня Элвиса Пресли, The Beatles, Led Zeppelin и Pink Floyd, и «теневые» классики, среди которых творцы гаражной психоделии The 13th Floor Elevators, культовый кантри-рокер Грэм Парсонс, признанные спустя десятилетия Big Star. В 100 историях безумств, знаковых событий и творческих прозрений — весь путь революционной музыкальной формы от наивного раннего рок-н-ролла до концептуальности прога, тяжелой поступи хард-рока, авангардных экспериментов панкподполья. Полезное дополнение — рекомендованный к каждой главе классический альбом.…

Игорь Цалер

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное