Безвидный свет. Введение в изучение восточносирийской христианской мистической традиции

О значении понятия сердце у псевдо-Макария можно прочесть то, что написал на эту тему, со ссылками на греческий текст, А. Гийомон в своей работе «Les sens des noms du cœur dans l’antiquité»⁴³. В сирийской версии, несмотря на ее меньший объем, эта тема представлена почти так же полно, как в греческой. Мы читаем там, что именно в сердце берет начало жизнь⁴⁴, вот почему нужно «хранить» его с великим тщанием⁴⁵. Нужно много трудиться внутри него⁴⁶, возделывая изо всех своих сил землю сердца⁴⁷, чтобы подготовить его к приятию духовного семени⁴⁸, которое произрастет в нем под действием дождя благодати⁴⁹. Это возделывание земли сердца состоит в изгнании из него внутреннего зла «памятью Божией»⁵⁰. Нужно также приготовиться ко внутреннему обрезанию сердца⁵¹ небесным Духом, который почиет в нем и обрежет его в крещении огнем и Духом⁵². Ибо именно огонь Духа очищает и исцеляет сердце⁵³.

Остановим ненадолго наше исследование темы сердца в сирийской версии макариевских писаний и обратим внимание на некоторые отголоски этого учения и на соответствующие выражения у наших восточносирийских писателей.

Для всех них сердце⁵⁴, несомненно, является местом встречи души с Богом. Как и Макарий⁵⁵, говоривший, что именно сердце есть источник жизни, Иосиф Хаззайя провозглашает, что «из сердца монаха проистекает Христос, Источник жизни»⁵⁶, а Иоанн Дальятский пишет, что сердце – это «истечение рек Жизни»⁵⁷. О «хранении сердца» Симеон д-Тайбуте говорит, что душа должна непрестанно бодрствовать у врат своего сердца⁵⁸, а Иосиф Хаззайя утверждает, что «всякий, кто не стоит на страже при вратах своего сердца, лишен видения Царства славы […] которое есть внутри нас»⁵⁹, и т. п. Макариевское выражение «возделывать землю сердца» используется у Иосифа Хаззайи, который говорит о нравственных качествах, «возделываемых с рачением на земле сердца»⁶⁰, и о том, что «при созерцании бестелесных земля сердца возделывается и очищается возгорением (reṯḥēh) огня»⁶¹. Выражение «много трудиться в своем сердце» (d-ne‘mal b-lebbēh)⁶² используется у Исаака Ниневийского, который говорит, что «разумное жительство (dubbārē d-re‘yānā) есть сердечный труд (῾amlā d-lebbā)»⁶³. Наконец, последняя цитата из Иосифа Хаззайи содержит отголосок и того, что говорит Макарий об очищении сердца огнем Духа, – тема, к которой мы еще вернемся.

3.2.1. Сердце и духовный ум 64

Относительно связи между сердцем и умом (по-гречески νοῦς⁶⁵) я не нашел в сирийской версии Макария текстов, как те, что упоминаются – со ссылками на греческого Макария – у А. Гийомона в его статьях «Les sens des noms du cœur dans l’antiquité» и «Le “cœur” chez les spirituels grecs à l’époque ancienne»⁶⁶. Однако вот то, что можно в ней найти по данной теме.

В сердце находится «разум» (re‘yānā)⁶⁷; именно в этом обновленном re‘yānā⁶⁸ запечатлено подобие Иисуса⁶⁹. Но в другом месте говорится, что подобие Царства запечатлевается в сердце⁷⁰. Именно в re‘yānā обитает небесный Дух, который почивает в обрезанном сердце⁷¹.

«Ум»⁷² (mad‘ā) тоже находится в сердце, поскольку в одинаковом значении употребляются выражения «таинственное око mad‘ā»⁷³ и, во множественном числе, «очи нашего ума», которыми «мы, посредством веры, удостаиваемся созерцать Духа Божия, и ими видим ясно, чисто и просветленно истинного Друга – нашего Господа и Бога, сладкого и любезного, возлюбленного и драгоценного, преславного Жениха, Царя Христа, когда душа просветилась и была умыта (’eṯmarqaṯ, «начищена, отполирована»), приведена к ясности и очищена Святым и поклоняемым Духом»⁷⁴, а также говорится об очах нашего сердца⁷⁵, светоносному взору которого⁷⁶ «духовно является Царь Христос»⁷⁷. Этот mad‘ā называется «внутренним человеком»⁷⁸, который обладает «оком ведения»⁷⁹. Но, как мы только что видели, у сердца тоже есть очи, а также уши, чтобы «слышать в духе заповеди истинного воскресения»⁸⁰, ибо «внутри нашего слуха есть иной слух, [а] внутри наших телесных очей – […] иные очи»⁸¹.

Что касается «ума» (hawnā), то сирийская версия говорит о «его глубинах»⁸², как говорит она и о глубинах сердца⁸³; в ней говорится, что именно ум занят «памятью Божией»⁸⁴ и, благодаря своей сосредоточенности, позволяет сердцу любить со всей своей силой⁸⁵. Также именно в нем должен «воссиять свет духовной утренней Звезды»⁸⁶.

Мы видим, что слова re‘yānā, mad‘ā и hawnā являются, без каких бы то ни было различий, эквивалентами термина νοῦς в греческом тексте Бесед псевдо-Макария, где можно, например, прочесть, что νοῦς находится внутри сердца⁸⁷, что он там подобен зрачку его ока⁸⁸ или вознице, который им правит⁸⁹, и т. п. (в то же время, как отмечает А. Гийомон, свойства, которыми обладает νοῦς, приписываются также и самому сердцу⁹⁰).