БЕЗЫМЯННЫЙ ЗВЕРЬ

В конце восьмидесятого цикла, в разгар благословенного сияющего ДВУХСОТДНЕВЬЯ, вписываясь орбитальным закругленьем меж Марсом и Юпитером, с Мардука волею Ану был направлен UPU AUT – универсальный биоробот к неудержимо манящему, радужному многоцветью планеты КI – земле, той самой, что жила в преданьях клана и в генной памяти старейших как осколок вселенской катастрофы. И память об этом дне сотворения была увековечена божественным гесхом (гербом-схемой), крестом, вершину которого венчает шар Мардук, расколовший гранитно-водяную Тиамат надвое.

Биомеханический посланник, вернувшись, донес до мардукян потрясшую всех весть: то, что было бесценностью на их планете и распределялось как наивысшая награда верным слугам: тепло и свет, вода и зелень, а также обилие съедобного белка и жира, снующего в стихиях, несметное богатство руд, крисстально чистый воздух – все это было обыденностью КI.

Кто пользовался всем этим, кто владел? Стаи полуприматов родственного им вида, уже прямостоящие на двух ногах, с рудиментарным мозгом, вдвое меньшим, чем у мардукян. Оружие – копье, дубина – и пара сотен слов в запасе для общенья. Полупримат здоров и генетически устойчив, неимоверно жилист и вынослив, агрессивен.

И что мешало прибрать к рукам всю эту благодатную бесхозность? Да ничего.

В итоге меж веками завоевания кланом скудных благ Мардука и райски щедрым бытием на КI сейчас стояло лишь последнее СЛОВО Ану перед отлетом.

Властитель поднимал голову. Вдруг стало всем заметно, как он стар и вымучен. Он правил Мардуком бессменно три орбитальных цикла, исповедуя в решениях жесткую целесообразность. Весь его народ выжил, обрел могущество в стихиях и вышел в космос.

И вот все на пороге новой эры. Их ждало неоценимое дармовое богатство небесной колонии, дарованное им наконец-то без жертв и крови.

Правитель испустил неизреченную, выстраданную мысль, и она, впитываясь в каждый мозг, встряхнула всех: здесь, сейчас выпекался поворот истории.

– Я нарекаю старшего наследника EN LIL – «вершитель власти». Отныне повелеваю так называть его на КI и на Мардуке.

Энлиль не двинул ни единым мускулом, но хищное безумье ликованья затопило его лицо.

– Тревожить мой покой и тратить мое время позволено отныне лишь ему. Анту, я жду твоего согласия, – добавил патриарх.

ANTU сидела неподвижно, с мраморным лицом, высокомерно-отрешенным. Под трепетом прикрытых век угадывалось нестерпимое жжение зрачков. Наконец отозвалась, не размыкая губ, не открывая глаз, внедряясь властным желанием в каждого из ждущих:

– Ты получишь согласие, когда назовешь младшего ЕN КI – повелитель земли. Энлиль, перенимая часть нашей власти, будет держать ответ перед нами за приобщенье КI к Мардуку. Энки – вершить на ней делами.

– Ты запускаешь самоистребленье клана, – измученно истек горестным предвидением патриарх, – они передерутся в первом же цикле.

– Мое решение все слышали. Я не изменю его.

Едва дыша, застыли мастеровая рать и полубоги, отобранные для сопровожденья трех: впервые повелитель клана позволил выплеснуться распре перед всеми.

– Энлиль, ты вправе отобрать себе, кого захочешь, из мастеров и подмастерьев. Остальных возьмет… Энки.

Он-таки произнес ЕN КI – повелитель земли!

Энлиль повел плечами, выбираясь из вязкой, свирепой дурноты. Он только что над всеми высился один, долгожданно прянувший в сияющий абсолютизм всевластия. Но тут же! Рядом вынырнул и нагло отряхнулся младший – любимчик, умник и паршивый гений, материнский прилипала… сочится вызовом, не отводя клинковых глаз.

«Ты отведешь их скоро. Там, на КI. Там ты останешься один, без материнского сиропа и соплей отца. Без лучших мастеров. Без нужных слуг, без NIN XUR SAG, которых я возьму. Ты приползешь ко мне просить их. И взгляд твой будет волочиться по земле, как два издохших червя в клюве у SI LUSH».

Энлиль расставил ноги, утверждаясь. И разлепил уста – впервые в Патриаршем зале, надменно оскорбляя тишину со-мыслия вульгарным звуком.

Он заговорил с Энки посредством связок, как с рабом, коему недоступна всепроникающая неизреченность мысли.

– Тебя, Энки, я, Энлиль, преемник ANU вершитель власти, оповещаю. Со мной на КI летят вот эти…

Его палец размеренной указкой втыкался в груди самых нужных. Он выдирал безжалостно из строя нужнейших, он выхолащивал его: ремонтников ракет и маяков, строителей и инженеров, поваров, конструкторов ирригационных сетей и архитекторов, стрелков из МЕ и резальщиков гор с их виртуозным инструментом А PIN KUR.

Напоследок чуть задержался властительный перст: любимица двора и клана NIN XUR SAG, двоюродная сестра обоих братьев, была последней в выборе.

Он с изумлением увидел, как поднялся и нацелился ему в лицо холеный, с перламутровым отливом встречный палец. И Нинхурсаг заговорила с ним, как он с Энки, на языке рабов!

– Я с этим не лечу. Меня возьмет Энки.

– Ты лишь ходячее, пустое чресло, – опомнился, вскипая тяжкой яростью, Энлиль, – ты будешь ждать, когда найду я время, чтобы его засеять.

– Я чресло с крыльями, – напомнила неукротимо Нинхурсаг, – и сеятеля выберу сама, когда устану летать.