Библия и мировая культура

Евангелие (от греч. Euaggelion, а также Euangelion — «Благовествование», «Благовестие»), или Четвероевангелие, — общее название первых четырех книг Нового Завета, а также каждой из них в отдельности с указанием особого авторства: Евангелие от Матфея, Евангелие от Марка, Евангелие от Луки, Евангелие от Иоанна. Иногда слово «Евангелие» служит для обозначения собственно христианской, новозаветной, части Библии — в отличие от Ветхого Завета, являющегося — вне зависимости от Нового Завета и христианской традиции в целом — еврейским Священным Писанием, или Библией иудаизма. И хотя христианское Священное Писание включает в себя как Ветхий, так и Новый Заветы в их тесной преемственной связи, широко употребляется выражение «Библия и Евангелие», где Библия выступает как синоним Ветхого Завета, а Евангелие — Нового Завета. Это обусловлено тем, что именно четыре Евангелия являются важнейшей частью христианского Священного Писания, наиболее концентрированно несут в себе основы христианского миросозерцания, наиболее полно воплощают концепцию Богочеловечности Иисуса Христа, идею воплощения Бога, точнее, Божественного Логоса — Слова Божьего, пришедшего в мир людей в качестве Сына Божьего, принесшего Себя в жертву во имя Спасения человечества от грехов и открывшего людям — через искупительную крестную смерть, а затем Воскресение — путь к вечной жизни.

Понятие «Евангелие» в христианской традиции включает в себя весь комплекс смыслов, связанных со спасающей Божественной Благодатью, открывшейся через Христа, а также благовестие о Царстве Божием. Неслучайно в Апокалипсисе, или Откровении, Иоанна Богослова употребляется выражение «вечное Евангелие», которое, вероятно, означает благовествование о грядущем окончательном Спасении, начало которого возвестила проповедь Христа. В этом смысле христианская экзегеза считает первым Евангелием, возвещенным в Библии, Обетование Еве о «семени жены» (Быт 3:15), под которым понимается Мессия, а также рассматривает как Евангелия все ветхозаветные мессианские пророчества, интерпретируя их как прямое указание на приход Иисуса Христа. Постепенно слово «Евангелие», понимавшееся как благая весть об Иисусе, стало пониматься как жизнеописание Иисуса, рассказ о Его жизни, а также изложение Его речений, Его проповеди перед народом, ибо Сам Иисус ничего не писал, но Его ученики впоследствии записали то, что Он говорил и делал, а также из их уст — другие последователи Христа. Таким образом, Евангелие — это специфический жанр раннехристианской литературы, в котором соединяются проповеднический (гомилетический) и нарративный (повествование об Иисусе) элементы.

Евангелия начали создаваться во второй половине I в. н. э., и первоначально имели хождения различные Евангелия, часто весьма противоречащие друг другу. Это неудивительно, ибо произведения, вошедшие в Новый Завет, создавались авторами, которые принадлежали к различным раннехристианским общинам. С течением времени, однако, были отобраны четыре Евангелия, которые в наибольшей степени соответствовали определившимся к IV–V вв. основам христианской догматики. При этом из вошедших в канон Евангелий только три первых в основном совпадают в своих свидетельствах о жизни и проповеди Иисуса и поэтому именуются синоптическими. Четвертое — Евангелие от Иоанна — достаточно сильно отличается по фактическим данным, по своей концепции и манере изложения от других. Согласно подсчетам богословов и исследователей, в Евангелии от Марка обнаруживается 98 % материала, совпадающего с текстами других Евангелий, и 2 % — отличного от других; в Евангелии от Матфея — соответственно 58 и 42 %; в Евангелии от Луки — 41 и 59 %; в Евангелии от Иоанна — 8 и 92 %. Из этого совершенно очевидно, что или Евангелие от Марка было записано раньше других (это подтверждает и филологический анализ текста), а два других синоптических Евангелия опирались на него, или был некий общий источник (краткие записи логий, или речений, Иисуса, устные предания), к которому так или иначе ближе оказывается евангелист Марк.

Евангелия дошли до нас на греческом языке, но уже с самого начала исследователям было очевидно, что Иисус не вел свою проповедь на греческом языке, обращаясь к жителям Иудеи, где греческий не имел среди широких масс такого хождения, как в среде александрийских (египетских) евреев. Долгое время в науке господствовала версия о сугубо арамейском подлиннике древнейших из Евангелий. Так, еще во время Первой мировой войны английские (оксфордские) библеисты осуществили эксперимент по «обратному» переводу отдельных евангельских афоризмов на арамейский язык. Как пишет С.С. Аверинцев, «результат превзошел все ожидания: то, что выглядит по-гречески как проза с довольно тяжелым и не очень четким ритмом, зазвучало по-арамейски как ритмические, энергичные стиховые присказки, щедро оснащенные аллите рациями, ассонансами и рифмами. В ряде случаев арамейская реконструкция выявила игру слов, утраченную в греческом переводе»[502].