Библия, Коран и наука

было количество людей, накормленных от пяти ячменных хлебов, которые чудесным образом

приумножились. Описывая эти события, Иоанн никак не комментирует их, а потому подобная

параллель с Причастием — плод воображения самого О.Кульманна. Ход мыслей, побудивший

этого специалиста начертить именно такую параллель, можно понять не иначе, как только через

его личную точку зрения относительно того, что исцеление парализованного и страдавшего

врожденной слепотой “есть предсказание Крещения”. А “вода и кровь, истекающие из бока

Иисуса после его смерти, объединяют в себе” двоякий смысл, указывая как на Крещение, так и на

Причастие.

Другая параллель, проведенная тем же экспертом экзегезиса и касающаяся Причастия, приведена

отцом Роге в его книге “Посвящение в Евангелие”: “Некоторые теологи, такие, как Оскар

Кульманн, усматривают в описании омовения ног перед Тайной Вечерей символическое подобие

повеления о Причастии…”

Трудно поверить в убедительность всех параллелей, изобретенных комментаторами для того, чтобы люди спокойнее мирились с этим наиболее странным и немыслимым пропуском в

Евангелии от Иоанна.

Явление Иисуса, восставшего из мертвых

Самый яркий пример работы человеческого воображения в описании событий — это картина, изображающая из ряда вон выходящее явление, которое, как следует из Евангелия от Матфея, “сопровождало” смерть Иисуса. События, последовавшие за Воскресением, дали пищу всем

евангелистам, поместившим противоречивые и даже нелепые описания.

Отец Роге в своем “Посвящении в Евангелие” на стр.182 приводит примеры путаницы, беспорядочности и противоречивости, царящих в этих описаниях: “Количество женщин, пришедших на могилу, в каждом из трех синоптических Евангелий указано

по-разному. У Иоанна пришла лишь одна женщина — Мария Магдалина. Однако она говорит от

имени многих, будто пришла в сопровождении: “Не знаем, где положили его”. У Матфея Ангел

предсказывает женщинам, что они увидят Иисуса в Галилее. Однако через несколько минут Иисус

встретил их тут же, возле могилы. Лука, вероятно, почувствовал здесь что-то неладное и немного

изменил текст источника. Ангел говорит: “Вспомните, как Он говорил вам, когда был еще в

Галилее…” У Луки сказано о трех Явлениях. У Иоанна между двумя Явлениями в доме в

Иерусалиме проходит одна неделя, а третье Явление происходит в Галилее, возле Тивериадского

озера. У Матфея повествуется лишь об одном Явлении — в Галилее. Комментатор не включает в

свой анализ сведений последнего раздела Евангелия от Марка, поскольку считает, что это

“возможно, написано другой рукой”.

Все эти факты противоречат описанию Явлений Иисуса в Первом послании Павла к Коринфянам

(15: 5-7), свидетельствам более чем пяти сотен людей, Иакова, всех Апостолов, и, конечно же, самого Павла.

После этого удивляет, почему отец Роге, ведя речь о Воскресении, тут же клеймит позором

“высокопарные и ребяческие фантасмагории некоторых апокрифов”. Воистину не подобрать иных

слов, которые лучше характеризовали бы самих Матфея и Павла — ведь они вступают в полное

противоречие с другими Апостолами по такому событию, как Явление Иисуса, восставшего из

мертвых.

Помимо этого, имеет место противоречие между описанием Лукой Явления Христа Павлу в

Деяниях Апостолов и тем, как об этом коротко говорит нам сам Павел. Это побудило отца

Канненгиссера в его книге “Вера в Воскресение, Воскресение Веры” указать на то, что Павел, “единственный свидетель Воскресения Христа, чей голос прямо доходит до нас из его Писаний

[56], никогда не говорит о том, что ему доводилось лично встречаться с тем, кто восстал из

мертвых… не считая трех исключительно сдержанных упоминаний… Далее же он воздерживается

от описаний”.

Таким образом, противоречие между Павлом, который был единственным свидетелем, но

сомневался в своих сведениях, и Евангелиями — вполне очевидно.

О. Кульманн в своей книге “Новый Завет” отмечает противоречия между Лукой и Матфеем. У

первого Иисус является в Иудее, у другого — в Галилее.

Следует также вспомнить и о противоречиях между Лукой и Иоанном. Иоанн (21: 1-14) рассказывает об эпизоде, в котором восставший из мертвых Иисус является рыбакам вблизи

Тивериадского озера, после чего они ловят так много рыбы, что не в состоянии всю ее унести.

Это есть ни что иное, как повторение эпизода с необычайным ловом рыбы, произошедшим на

этом же месте и описанным Лукой как событие еще из Земной жизни Иисуса (5: 1-11).

Ведя речь обо всех этих Явлениях, отец Роге уверяет нас в своей книге, что “их разрозненный, туманный и беспорядочный характер внушает доверие”, поскольку все эти факты свидетельствуют

об отсутствии “сговора” между евангелистами [57]. Иначе они бы непременно “скоординировали”

свои повествования. Поистине странная аргументация! На самом же деле вполне могло быть так, что Евангелисты с чистой совестью записали ранее неизвестные им предания общин, в которых

непременно присутствовал элемент фантазии. Эта гипотеза неизбежна там, где при описании тех

или иных событий имеет место большое количество противоречий и невероятностей.

Вознесение Иисуса