Библиотечный шпион

Возможно, если бы ее лоно оказалось более плодородным, она выносила бы ребенка, похожего на Ноя, с ее темными глазами и бритвенно острым умом Жозефа. Они стали бы настоящей семьей, гуляли бы вдоль Роны, ели бриоши в розовой глазури с орехами и наслаждались своим счастьем.

Какая-то часть Жозефа осталась скрыта от нее, потому что она не смогла родить ему ребенка. Это осознание пронзило ее насквозь, как отравленное лезвие.

– Не грусти, Элейн, – сказал Ной, глядя снизу вверх своими большими карими глазами. Элейн моргнула и поспешно отбросила мысли, которые не вели ни к чему хорошему.

– Ну что ты, я совсем не грущу, сегодня же Праздник света.

Подошла Сара, одетая в легкий розовый свитер, и оперлась о косяк двери, расслабленно сложив руки на груди и глядя на сына. Гордость осветила ее лицо, а уголки губ изогнулись в легкой улыбке.

Элейн вытащила чечевицу из корзинки.

– Я принесла еду.

– Это было необязательно, – попеняла ей Манон, но приняла на самом деле весьма скромный по размерам мешочек.

– Вас теперь слишком много, чтобы ваших карточек хватило на всех. – Элейн вытащила яйца, которые несла как можно аккуратнее, чтобы не разбить по пути.

– Где вы их раздобыли? – поинтересовалась Сара, подходя и забирая их.

– Зашла к одному знакомому с черного рынка сегодня утром, – Элейн снова запустила руку в корзинку, – и благодаря ему принесла еще и это. – И она продемонстрировала банку: свет упал на полупрозрачную густую массу, так что показалось, что она сияет сама по себе.

Просиял от удовольствия и Ной.

– Держи ее обеими руками, – велела Элейн, передавая банку, – и неси на кухню.

Шагая с преувеличенной осторожностью, как акробат по канату, Ной направился на кухню, весь напряженный и сосредоточенный. Поблагодарив Элейн, Сара последовала за сыном, чтобы отнести яйца, и снова вернулась.

– Манон ни разу об этом не заикнулась, но я знаю, что мы объедаем ее. Особенно учитывая аппетит Ноя.

– Он же растет, – возразила Элейн, подбирая пустую корзинку. – Пусть ест сколько хочет.

– Есть какие-то новости? – спросила наконец Сара, обнаруживая напряжение, скрытое под внешним спокойствием.

– Лондон подтвердил, что получил мое сообщение. – Элейн усилием воли приглушила радостное волнение в своем голосе. – Но это не гарантирует…

– Я знаю, – быстро ответила Сара. – Но Лондон… – Она прижала руки к сердцу, словно желая удержать рвущуюся наружу надежду. – Я на такое и не рассчитывала.

– Я сделаю все, что в моих силах, – пообещала Элейн.

Глаза Сары наполнились слезами.

– Благодарю вас.

Той ночью, когда солнце опустилось за холмы, на которых покоились руины древнего римского города Лугдунума, случилось чудо. Мягкое золотое сияние свечей затеплилось в окнах Лиона. Всего несколько отважных сердец осмелились устроить праздник, но темные улицы озарились мимолетным свидетельством этой отваги. Не безумствовали фейерверки, и процессия не взбиралась по извилистой дороге на холм, к базилике – любовь к Богоматери Лионской лилась из сердец, даривших ей последние оставшиеся крохи.

Тем вечером Элейн шла домой медленно, купаясь в тепле, освещавшем ей путь, хотя вдоль Роны дул пронизывающий ветер. Впервые за долгое время, несмотря на то, что Праздник света проводился в безмолвии, Элейн почувствовала, что горе отступает, давая дорогу капельке надежды.

* * *

Жозетта опаздывала.

Элейн тайком взглянула на циферблат на запястье, который сообщил, что уже наступил седьмой час, а значит, Жозетта давно уже должна была объявиться. Элейн надеялась, что она и вовсе не придет, потому что Марсель убедил Николь, что Жозетте нужно отдохнуть и привести нервы в порядок.

При этой мысли Элейн испытала укол совести. Она не винила Жозетту – нервный срыв мог случиться с каждым из них. Все вокруг жили в постоянном напряжении – вдруг холодный взгляд немецкого солдата задержится на тебе дольше обычного? Вдруг в узком переулке сзади послышатся шаги? Вдруг ты увидишь незнакомое лицо там, где не ожидаешь? Опасность подстерегала всегда и везде.

Однако газеты следовало доставить по назначенным адресам.

– Так мы ждем Жозетту? – уточнила Элейн, взглянув на стопку свежеотпечатанных газет, от которых поднимался легкий пудровый аромат.

Рот Марселя сжался в тонкую линию. Даже если бы Жозетта пришла в назначенное время, он бы вряд ли воспользовался ее помощью.

Их типография гордилась оперативным выпуском газет, и тем, что они производили вовремя не только печать, но и рассылку тиража. И неважно, если кого-то из них арестуют, если закончится какой-нибудь материал – или если кого-то подведут нервы. Прослужив маленькой шестеренкой в огромном механизме подпольного издательства несколько месяцев, Элейн готова была отдать все силы, чтобы древняя печатная традиция, достигшая своего пика в Возрождение, когда Лион стал центром печатного производства во Франции, не прервалась.

– Я отнесу их, – вызвалась она. – Я уже выполнила сегодняшний план по «Минерве». – В самом деле, ровная стопка оттисков лежала на столе рядом со старым станком.

Жан поднял голову от линотипа, прекратив печатать.