Библиотека, или Музей книг

Он взял камеру. Любовно посмотрел на нее и погладил поверхность. Ласково и нежно. Но тут Большой Василий выхватил камеру и прижал к груди, как мать ребенка. Улыбка мгновенно исчезла с его лица. Он стал злым и серьезным. И теперь с презрением глядел на Харона.

– Эй! Харэ лясы точить! – крикнул Васька. – Давай уже отчаливать! Чего кота за хвост тянуть! Я хочу блинчиков с вареньем. Вези нас на тот берег, а потом базарь себе! Хочу блинчиков с вареньем!

Хоть в чем-то наши интересы схожи. Я их тоже обожаю. Я закрываю глаза и представляю будущую картину. Я сижу дома. И передо мной широкая тарелка с блинами.

– Нет! Мой друг! – вскричал Харон. И затрясся. – Отдай мне волшебную коробочку! Пожалуйста! Это выше моих сил! Ты не можешь забрать ее у меня! Это не по правилам!

Он протянул руки к Василию. Мне показалось, что он готов был в этот момент пасть перед ним на колени. Вот до чего может опуститься даже такой неумолимый страж!

– Дай же! Дай! – завыл Харон. – Ну, прошу тебя! Умоляю! Ты же обещал, что подаришь!

Харон трясся всем телом как от озноба. Но это был не озноб, а непреодолимое желание обладать. Он уже хотел выхватить камеру, но Большой Василий предвидел это. И отступил назад. Камеру он крепко держал обеими руками и весь его решительный вид говорил о том, что так просто он с камерой не расстанется.

– Харон! Я передумал. Я не могу расстаться с камерой. Прости! Я понимаю тебя, но и ты меня пойми! Камера – часть меня. Часть моей души. Я же не могу подарить тебе душу. Ты же никому не подаришь лодку! Ни при каких обстоятельствах! Так же! Без нее ты не будешь Хароном. Так и я! Без камеры я уже буду не я. А я не хочу быть не я.

– Что? – изумился Харон. – Ты отказываешь мне в подарке, ничтожный червяк, пыль придорожная? Да! Ладья и Харон – это одно целое. Тут ты прав. Нас нельзя отнять друг от друга. Ладья без Харона – не ладья. А Харон без ладьи – не Харон. Мы симбиоз.

– Видишь! То же и для меня эта волшебная камера. Ты не можешь расстаться с ладьей. А я с камерой. И давай закончим на этом наш бесполезный разговор. Тебя заждались пассажиры.

Это была довольно грубая разводка. Увы! Харон понятия об этом не имел, а поэтому повелся. Пороки современного общества до сих пор миновали это священное место. И Большой Василий воспользовался этим самым примитивным способом. Наблюдать было неприятно. Но с другой стороны я не мог осудить его. Большого Василия! Он хотел выбраться из Аида, как и все мы. План его полностью рухнул, к тому же.

Как опытный рыбак, Большой Василий закинул крючок с наживкой, рыбка его захватила, но он сразу не подсекал. Пусть хорошо захватит крючок, чтобы уже наверняка. Если рыбка срывается с крючка, она уходит из этого места. И уже второй раз ее не поймаешь. Большой Василий не мог допустить такого, потому что на кону стоял вопрос жизни и смерти. Захватывай! Захватывая наживку! И тогда ты не спрыгнешь! Наивная рыбка теряет осторожность, запах добычи пьянит ее и не предвещает, как она уверена, никаких опасностей.

А когда ты убедишься, что рыбка крепко засела на крючке и уже ни за что не сорвется, ты ее подсекаешь. Вот они блеснула над водой, упала в траву, подскакивает, жадно дышит жабрами. Рот ее открыт. И тогда к ней приходит понимание, что она обречена, попалась на глупую уловку, дала себя обмануть самым бесстыдным образом. Большой Василий почувствовал, что жертва крепко сидит на крючке. Ну, что же пора, мой друг, пора на бережок. Заигрались мы с тобой! И он стал натягивать леску, чтобы единым взмахом выбросить рыбку на берег. Но рыбка ни сном ни духом не ведала о том, что она уже крепко сидит на крючке.

– Многоуважаемый Харон! Камера будет ваша. Я не могу отказать вам. Даже если бы вы потребовали мою жизнь. Одна маленькая просьба, которая, надеюсь, не обременит вас. Мне так хочется прокатиться на вашей ладье вместе с этими достойными молодыми людьми. Надеюсь вы не сможете мне отказать в этой ничтожной услуге?

Харон кивнул. Его в это время интересовала только камера. Он скорее всего и не понял, о чем его попросил Большой Василий. Камера теперь была его. Волшебный аппарат! Светясь улыбкой, Большой Василий направился к ладье. Лицо его так и светилось довольством. Шел он, не торопясь, полный достоинства и самоуважения. Он провел самого Харона.

– Мы-то как же? – простонали его друзья. В спину босса. – Мы-то что теперь? Как же так?

Они стояли на месте, не понимая, что произошло. Большой Василий вышагивал к ладье. И даже не повернулся к своим коллегам и подельникам. Они для него уже не существовали.

– Буцефал не выдержит троих! – бросил на ходу, не оборачиваясь, Большой Василий. Он уже стоял возле ладьи. – Спасайся, кто может и как может. Такова диалектика жизни.

От этого им стало совсем нехорошо. Что это еще за таинственный Буцефал, который не предназначен для троих? Они стояли растерянные и жалкие, еще не веря в случившееся.

Сесть в ладью Большому Василию не удалось. Он никак не ожидал такого, а поэтому растерялся. Ведь всё так удачно сложилось. Харон уже развязал узел и столкнул ладью.