Библиотекарша (СИ)

- Неправильный фильм, не тому учил девушек! - резко сказала Ника. - Вернее, может, тогда это считалось правильным, а сейчас такая матрона рискует в один не прекрасный день остаться "мадам Брошкиной". Таких мужей, как Соломин в фильме, уже не осталось, зато есть такие умники, которые скучают возле простушки-жены и начинают бегать налево да так и сбегают. Сколько уже об этом говорено в прессе, сколько брошенных жен на ток-шоу плакало, и у всех одна история: бросила вуз; ушла с работы, чтобы посвятить себя семье; родила, обабилась, опростилась, мужу стало с ней скучно - а тут очень кстати подвернулась ногастая-губастая, интересная во всех отношениях красотка без комплексов. Я всегда говорю, когда меня приглашают на ток-шоу о брошенных женах: "Девочки, даже если он - любовь всей вашей жизни, не бросайте институт, не уходите с работы! Хорошо, если вы с ним проживете до золотой свадьбы, но все-таки диплом и профессия дадут вам больше уверенности в себе!". Но сейчас же все такие умные, каждая же лучше знает, как поступать! Вряд ли они вообще что-то кроме заголовков считают и кого-то кроме себя слышат...

- Ты какая-то заведенная, Ника, никак не успокоишься, и явно не только из-за телефонов на асфальте и идиота-редактора, - Лиля подвинула стул и села, пытаясь встретиться взглядом с подругой. - Может, если выговоришься, тебя отпустит? Или это закрытая информация?

- Да, ты угадала, дело не только в телефонах шлюх... Понимаешь, у нас на работе, оказывается, такой гадюшник! Все только и говорят, что о возможном сокращении штатов, гадают, кого скорее могут уволить, и стараются проявить себя с лучшей стороны и параллельно обгадить соседа - мол, "лучше пусть он вылетит, чем я!". В глаза все милы, вежливы, дружелюбны, а повернешься спиной - так и норовят подножку подставить или камень в спину бросить. Я в этих "грязных танцах" не участвую, но противно смотреть на это пресмыкательство. Обрыдло, блин! - Ника подбила кулаком подушку. - Это лицемерие, эта игра на выживание!

- Ты только им этого не показывай, а то решат сделать слабое звено из тебя. А ведь для тебя "Телескоп" - это все.

- Вот я и приезжаю, чтобы отдохнуть и набраться сил. Чтобы потом всю неделю нормально общаться с "милыми коллегами"... Да ну их! Давай сменим тему, - Ника села и достала из сумки толстый том. - Возьми, завтра отнесем Елене Владимировне. Я, наверное, уже в списке злостных должников числюсь... А третья часть, продолжение "Часового механизма" и "Наваждений", есть? Тут в предисловии говорилось, что в середине 70-х Сигюрдссон работал над третьим романом из этой серии...

- Нет, он не успел завершить работу...

- Жалко, значит, так и не узнаем, как сложилась судьба героя. А мне было интересно, что у него будет с Кристин после ее вдовства и возвращения из Англии. Он-то готов ее принять даже после ее измены, с ребенком от первого брака. А она сильно изменилась, война ее переломала. Захочет ли Кристин вернуться к парню, который так и застыл на уровне подростка, воспитанного строгой бабушкой, и все тяготы прошли мимо него...

- Ну, не так уж и прошли. В "Механизме" рассказывается, что он некоторое время, как Тарковский, "баранку на два дня делил"...

- Все равно это не сравнить с войной, - хмуро сказала Ника. - Исландию она почти не затронула, а Англии сильно досталось. И в это время Кристин была там, потеряла мужа и с малышом на руках пробиралась под огнем в портовый город, чтобы сесть на пароход... После этого они стали, как на разных полюсах. А как ты думаешь, что могло случиться с Кристин и Паудлем дальше?..

- Не знаю, не задумывалась. Конечно, хочется надеяться, что у них еще есть будущее. Но мы можем только предполагать, а что задумывал автор - уже не узнаем...

- Сейчас Паудлю пришлось бы еще тяжелее, - Ника встала и начала разбирать дорожную сумку. - Да и в те времена тоже легче жилось людям с крепкими локтями и луженой глоткой...

- Сейчас он пополнил бы галерею "лишних людей", - согласилась Лиля. - Чацкий, Онегин, Печорин и Паудль. Вроде бабушка воспитывала его порядочным человеком. Но она не научила его бороться за место под солнцем, поэтому парень всю жизнь тушуется и уступает дорогу более горластым и напористым и так и живет на обочине. Печально...

- Жизнь на обочине - все равно что жизнь в декретном отпуске! - резюмировала Ника. - И зачем нам то и дело с явной симпатией преподносят героев, предпочитающих плыть по течению? Конечно, кому-то они покажутся милыми, симпатичными, просто лапушками, а я вспоминаю Долматовского:

Всегда в порядке, «добрые» -

Приятные, удобные,

Они со всеми ладят

И жизнь вдоль шерстки гладят.

Их заповедь — смирение,

Их речи — повторение.

Сияние улыбок,

Признание ошибок...

А я люблю неистовых,

Непримиримых, искренних,

Упрямых, невезучих,

Из племени колючих.

Их мучают сомнения

И собственные мнения,

Но сердце их в ответе

За все, что есть на свете.

Не берегут колючие

Свое благополучие,

И сами лезут в схватку,

И режут правду-матку.

А если ошибаются,

Больнее ушибаются,

Чем тот, кто был корыстен

В опроверженье истин.

Не у природы ль учатся

Они своей колючести?