Билдер

— Корабль захватили, команду на реях вздернули! Всех, всех до единого! А в трюме — золота и драгоценности, без счета! Говорят, несколько подвод к себе в казарму под шумок уволокли… И да, все в кровище после этого, с ног до головы!..

— Один? Да там пять баронских лоханок стояло и все, все теперь битком покойниками забиты! За ночь в темноте на каждый по сотне головорезов взобралось и как задали им жару!..

— А на аукцион уже все купечество собралось! Говорят, добра приволокли на продажу — прорву! И все за бесценок таможня выставлять будет!

— Тех, кто сразу за борт сиганул, из воды выловили и в тюрьму отправили. Всю ночь кандалами по улицам гремели. Шли и шли, почти тысяча морячков… Или даже две…

Билдер же к слухам относился абсолютно индифферентно. Построив бойцов перед входом в казарму, похвалил их за отлично выполненную работу и выдал сутки отдыха. Все равно порт закрыт из-за шторма, а после подобной встряски надо отоспаться. Так же для успокоения нервов каждому накапали по чарке вина. После чего из подменной девятки выставили охрану у запертых ворот, посадили двух караульных в башнях и завалились спать. Таможня обещала лишь к вечеру закончить оценку захваченной контрабанды, так что требовать заработанные пять процентов было еще рано. Вот как только — так сразу…

Поэтому ухорезы с чистой совестью храпели на все лады, совершенно не обращая внимание на шум и гам рядом на пирсе. Они свою работу сделали, остальное — пусть голова у руководства болит и таможенников.

* * *

К вечеру в ярко освещенной зале собралось все городское управление. Господин бургомистр, представители цехового совета, начальник Стражи и господин полицмейстер. Ну и еще разные полезные и важные люди, кто так или иначе обычно участвовал в организации аукционов по продаже конфиската. Правда, в этот раз народ выглядел озабоченным, а не счастливым. И все, кроме барона Крафти, с напряжением в глазах ждали выступление господина Сардажа, королевского прево.

Глаза и уши Лилита Первого походил на карлика-переростка. Невысокий, невзрачный, с грубо вылепленным лицом и огромным носом-крючком. Обычно наряжался в черные шерстяные костюмы, жалуясь на старость, больные кости и привычку проводить большую часть дня в различных городских службах, где постоянные сквозняки. Но сегодня господин Сардаж вырядился в парадный белоснежный мундир, с вышитым золотой нитью королевским гербом на правом плече. На левом сияла золотая многолучевая звезда, украшенная крупными рубинами — знак власти, врученной венценосным повелителем.

— Господа, я рад вас поздравить с успехом, — еле слышно начал свою речь прево и в зале тут же наступила мертвая тишина. Глас короля в Юдале предпочитал говорить тихо и мало, больше слушая и запоминая. Но каждое сказанное им было неоднократно взвешено на весах будущей выгоды, оценено с точки зрения законов и выполнялось без проволочек.

— Э… — Бургомистр попытался сформулировать вопрос: — В смысле, успех? Драка в порту — это успех?

— Драка? Что вы, уважаемый господин Ланге. Драка, это когда матросы друг друга за вихры в кабаке таскают. У нас же — пресечение незаконного ввоза контрабанды. То, чем и должна заниматься таможня. А учитывая три последних месяца, исполнено все было так, как и следует… Соседи слишком много себе начали позволять. И дошли до того, что вздумали поднимать руку на представителей власти. Побои и даже убийства — вот на что стоит обратить внимание. И если люди начальника Стражи наведут порядок, то его величество будет только рад, да…

Достав из стопки листов перед собой один, Сардаж продолжил:

— Я ознакомился с рапортами и выписал себе наиболее важные факты. Итак, со стороны преступников звучали призывы к уничтожению таможенных офицеров, обещания выплатить золотом за голову каждого убитого или раненного, требования вооружиться арбалетами и перестрелять всех, кто окажется на борту «Святого Агарона». Далее, в процессе досмотра капитана и барона Гоза спрашивали, есть ли незаконные грузы на борту, на что был получен однозначный отрицательный ответ. Ну и после обнаружения контрабанды вышеупомянутые господа приказали нанятым головорезам напасть на офицеров и охрану… Все вышеназванное однозначно трактуется как угроза королевской власти и карается смертью. Что и было исполнено против главного бунтовщика и зачинщика смуты. Остальные в процессе допросов раскаялись, поэтому им виселицу заменили на пожизненную каторгу. Те, кто с оружием в руках пытался воевать, уничтожены.

Положив лист обратно, прево откашлялся и все тем же тихим голосом закончил выступление: